Сколько стоит любовь

Завгородняя Анна Александровна

Когда мимо проехал очередной экипаж, мужчина вскинул голову и вздохнул, осознав, что это не леди Роттенгейн.

Нет, она не опаздывала. Но он слишком сильно ждал ее и, признаться, немного волновался. А еще недоумевал, почему девушка назначила ему встречу не в своем доме, а здесь, в центре города? Логичнее было бы поговорить в ее доме, где все приличия были бы соблюдены. Но, видимо, она хотела уточнить какие-то нюансы, прежде чем дать окончательное согласие на этот брак.

Впрочем, Бенедикт был склонен доверять леди Авроре и ее уму. Скоро она приедет, и он узнает причины, вынудившие

девушку искать встречи вне стен родного дома.

«А если ее не отпустят родные?» - мелькнула мысль в голове Кэшема.

Но нет. Она приедет. Он уверен в этом. Девицы, когда хотят, могут быть весьма сообразительны и ловки в своих женских хитростях. Уж кто-кто, а Бен это знал прекрасно.

Очередной экипаж прошуршал колесами и проехал мимо. Кэшем бросил взгляд на высокую башню с часами. До встречи оставалось пять минут.

Он еще немного побродил, считая шаги и рассматривая булыжную мостовую, когда за углом дальнего дома показалась карета. Что-то подсказало Бенедикту, что это ее экипаж. И он замер, следя за тем, как карета остановилась и спрыгнувший кучер поспешил открыть дверцу, подав руку сначала девушке-служанке, затем и ее госпоже.

В сердце на миг что-то сжалось. Кэшем застыл изваянием, глядя на высокую леди, ступившую на мостовую.

Это была она. Леди Аврора Роттенгейн.

Девушка дала указания кучеру и повернувшись к служанке, что-то сказала ей. Затем подняла голову и посмотрела прямо на Бена.

Он вздрогнул. Секунда и оба замерли. Конечно же, Аврора его узнала. Кэшем изящно поклонился и девушка в сопровождении своей компаньонки, поспешила к нему.

– Добрый день, лорд Кэшем, - она подошла ближе, огляделась, но оставалась спокойна.

– Добрый день, леди Роттенгейн, - он снова поклонился в ответ на ее книксен. – Не желаете ли чашечку чаю или кофе? – нашелся мужчина.

Аврора бросила быстрый взгляд в сторону кафе. Миг она колебалась, затем сказала:

– Почему бы и нет?

Бенедикт качнулся было вперед, чтобы предложить леди руку, но вовремя опомнился и лишь пошел рядом, пока она, с удивительной грациозностью, направилась в сторону белых столиков, выбирая тот, который на ее взгляд был самым удобным.

– Мери, подождите, пожалуйста, меня под деревом. Я скоро вернусь, - обратилась Аврора к своей спутнице. Компаньонка, довольно молоденькая девушка лет двадцати, кивнула и встала так, чтобы ей были видны госпожа и ее спутник.

Они заняли столик в стороне. Кэшем пододвинул Авроре стул и занял место напротив. Подошедший официант предложил меню, но Аврора покачала головой сказав:

– Мне только чай.

– А я буду кофе, - произнес Бенедикт и официант удалился.

– Вы пунктуальны, - произнес Бен, когда они остались относительно наедине.

– Это не моя заслуга, хотя я старалась не опоздать. У меня отличный кучер, - ответила девушка. Она держалась отлично. Ни доли волнения, взгляд прямой, полный решимости идти до конца и Бен в очередной раз убедился в том, что не прогадал, сделав выбор в пользу леди Роттенгейн. Она то, что ему нужно. Не будет устраивать истерики, когда год брака подойдет к концу. И не станет цепляться за него, уговаривая сохранить брак. Девушка вообще

казалась ему неспособной на проявление открытых чувств, хотя в тот день на аллее, она гневалась и в этом гневе была прекраснее, чем могла подумать сама.

Но Кэшем отвлекся.

– Итак, леди Роттенгейн, или Аврора? – он вопросительно посмотрел в ее глаза. – Возможно, мне стоит называть вас по имени, это вполне будет соответствовать нашим отношениям.

– Мы еще не обсудили нюансы. Я должна быть уверена в вас, прежде чем дам окончательное согласие, - она повернула голову и Бен проследил за взглядом девушки. Оказалось, что внимание Авроры привлек официант, приближавшийся к столику с подносом в руке.

Когда чай и кофе были поданы, а служка удалился, леди Роттенгейн снова посмотрела на своего собеседника.

– Почему вы пригласили меня сюда, а не в ваш дом? – спросил Кэшем не притронувшись к кофе.

Леди Аврора взяла в руки чай. Сделала глоток и, изящно вернув чашку на стол, подняла на Бена взгляд.

– Я хотела поговорить с вами с глазу на глаз, что увы было невозможно сделать в моем доме, - ответила она.

– Что, в вашем огромном доме не нашлось бы свободной комнаты для беседы? – хмыкнул Кэшем.

– Скажем так, в моем доме слишком много ушей, даже у стен, - она улыбнулась, и он неожиданно понял, что девушка, скорее всего, имеет ввиду свою мать, или младшую сестрицу. Нет, все же, скорее мать. Леди Роттенгейн показалась ему вполне активной особой, которая в состоянии проявить самое живое участие в жизни старшей дочери.

– Итак, я вас слушаю, - он принял обманчиво расслабленную позу. Девушка сделала еще один глоток и вздохнула.

********

Если бы он только знал, как сильно я волнуюсь и каких усилий мне стоит быть вот такой, серьезной и сдержанной. Особенно, когда сердце внутри бьется, словно птица, пойманная в клетку.

Но я не позволю ему заметить этого. Прочь волнение. Мне Кэшем даже не нравится. И дело не во внешности. Я о его характере и славе повесы.

Впрочем, я отвлеклась.

Сделав еще глоток, посмотрела на Бенедикта.

– Я хочу, милорд, чтобы между нами все было по правилам. Вы будете ухаживать за мной до конца сезона, - выставила свои условия. – Для нас этот брак фиктивный, но остальные не должны знать об этом.

Он изогнул изящно бровь.

– Вы не поверите, но я хотел предложить вам то же самое, - удивил меня мужчина. – У меня тоже своего рода консервативные родители и они бы желали, чтобы я сделал все по правилам.

Невольно вспомнила чету Астер. Почему-то я совсем забыла о них. А ведь нам придется общаться, это неизбежно.

– Поэтому давайте договоримся, что некоторое время я буду пылко ухаживать за вами, чтобы ни у кого не возникло вопросов, - сказал Кэшем. – Не хотелось бы, чтобы моя семья сразу заподозрила неладное. Особенно матушка. Она, знаете ли, очень проницательная леди.

«Как и моя», - подумала невольно.

Придется играть влюбленность. И если мне, дурнушке, с легкостью поверят, то ему, красавцу, покорившему не одно нежное сердце, придется постараться, чтобы доказать всем свои чувства.

Чувства, которых нет и никогда не будет.