Сколько стоит любовь

Завгородняя Анна Александровна

Отец предложил руку матушке, и они чинно направились к входной двери, гостеприимно распахнутой и встречавшей гостей.

У входа стояли два лакея. Нас встретили поклоном и предложили войти в дом.

Чета Тилни принимала приглашенных стоя в фойе. Оба приятные, располагавшие к беседе и дружбе, они были из тех аристократов, кто нравился мне и к кому было приятно прийти на ужин.

– О, лорд Роттенгей, леди Роттенгейн!

Нас заметили и вышли навстречу.

Родители и Тилни обменялись приветствиями. Мы с Алисой присели в книксене,

но тут же встали, услышав слова леди Тилни.

– О, как я рада, что вы приняли приглашение. Сегодня замечательный вечер и мне было бы грустно, если бы вас не было в числе наших добрых друзей.

– Ты всегда так мила, дорогая Фиона, - проговорила матушка улыбаясь. Я же поймала себя на мысли, что оглядываясь по сторонам, ищу только одного человека. Лорда Бенедикта Кэшема. Да только вместо моего потенциального жениха в поле зрения как-то сразу попала долговязая приметная фигура лорда Харбора. Он стоял у колонны в компании джентльменов, но смотрел исключительно на меня, да так, что по спине пробежал холодок.

«Ну же, Бенедикт, где вы?» - взмолилась мысленно.

– Ваши девочки сегодня чудо, как хороши, - проговорила леди Тилни.

В это время сэр Джеймс поклонился мне и шагнул от колонны, что-то прежде сказав своему окружению.

«Боги, только не это! Избавьте меня от Харбора!» - взмолилась я.

– И как леди Авроре идет розовый! Просто под цвет ее лица, - продолжала нахваливать нас леди Фиона. Ее муж важно кивал, соглашаясь со словами супруги. Алиса присела в книксене и тут же заметила Харбора, важно шагавшего к нам.

Мы обменялись с сестрицей взглядами, и она проворно подхватила меня под руку.

– Сейчас найдем моего Дэвайса и ты спасена, - сказала сестра. – Мы вчера договорились, что он будет приглашать нас по очереди, чтобы Харбор не подошел к тебе и на расстояние магического удара.

Я улыбнулась с благодарностью, но про себя понадеялась на совсем другого джентльмена, который мог бы разбавить мои танцы с Дэвайсом.

Едва мы раскланялись с доброжелательными Тилни, как Харбор оказался рядом. Не позволил и шагу ступить в сторону. Низко поклонившись, мужчина поцеловал руку нашей матушке, поклонился отцу и нам с Алисой сказав:

– Как же я рад видеть вас здесь. Прекрасный вечер и не менее прекрасное общество. Не в пример уютнее, чем в огромном особняке Астер, - уже тише, чтобы услышали только мы, добавил мужчина.

Вел он себя сдержанно и непринужденно. Я ожидала чего угодно, но только не этого. Ведь Харбор покидал наш дом в большом негодовании в волнении. А сейчас стоит, улыбается, словно ни в чем не бывало.

Взор сэра Джеймса устремился ко мне. Он снова улыбнулся и глаза мужчины сверкнули в предвкушении.

– Леди Роттенгейн, - Харбор поклонился снова, выражая все свое почтение мне одной. – Вы позволите пригласить вас на первые два танца? Горю желанием вальсировать с самой чудесной девушкой вечера, - а сам смотрит и во взгляде читается откровенное: «Не откажешь, ведь никто, кроме меня, не

изволит пригласить ту, что привыкла стоять в стороне, пока все привлекательные и более юные леди танцуют!».

Он, конечно, не сказал ничего подобного. И возможно, я всего лишь придумала себя все, но было очень приятно ответить ему не отказом. Нет! Я собиралась сообщить несостоявшемуся жениху, что уже приглашена. И благодаря Кэшему и Дэвайсу, сегодня не буду сидеть ни одного танца. Да я готова танцевать до утра, лишь бы не с Харбором.

Только бы не чувствовать его тонкие, паучьи лапы на своей талии!

– Итак, милая леди Аврора? – настойчиво уточнил сэр Джеймс.

– О, - матушка ожила и повернулась ко мне, намереваясь вмешаться и решить все за меня. – Аврора, конечно же…

– Уже приглашена, - прервал слова матушки знакомый голос.

Я выдохнула с облегчением и обернулась, мысленно прощая Кэшему его неучтивость. Прервать леди, когда она говорит, это крайне нелюбезно. Но его слова стоили этого проступка.

Лорд Бенедикт Кэшем вышел вперед и поклонился, приветствуя моих родителей. Затем он снисходительно кивнул Харбору, а у последнего даже желваки заиграли на худом лице. Я с долей удовольствия отметила, как разгневался этот неприятный мне человек. Его глаза разве что молнии не метали, а ответная улыбка вышла кривой, как и поклон.

– Я прощу прощения за то, что позволил себе перебить вас столь неучтиво, - обратился к моей матери Бен, решив исправить оплошность. – Видите ли, я уже попросил леди Аврору подарить мне первые два танца, и она дала свое согласие. Услышав же, как ее приглашает другой, я просто не выдержал, за что и прошу меня милостиво простить, - он поклонился и, взяв руку опешившей от такого поворота событий матушке, поцеловал ее.

– Сэр… - проговорила она. – То есть, милорд…

Отец покосился на меня вопрошая. Алиса дернула за руку. У нее явно были ко мне вопросы. Но все потом. После вечера у Тилни.

Я перевела взгляд на маму, стоявшую и с удивлением смотревшую на наследника герцогского титула, то есть, особу приближенную к самому королю. Но стоит отдать ей должное. Замешательство длилось несколько секунд, затем матушка милостиво улыбнулась и проговорила:

– Я, конечно же, вас прощаю. Мне нравятся любезные молодые люди, которые помнят о том, что такое манеры. Но вы, видимо, ошиблись. Вы просите о танце мисс Алису, не так ли?

Я не выдержала. С губ сорвался смешок, который не успела скрыть, даже прикрыв губы ладошкой, затянутой в белоснежную перчатку.

– Нет, леди Роттенгейн. Вы не ошиблись. Я просил о танце вашу старшую дочь, леди Аврору.

– О! – рот матушки округлился.

– Поэтому, лорд Харбор, вы немного опоздали, - повернулся к сопернику Кэшем.

Было заметно, скольких усилий стоит Харбору не потерять лицо и не сорваться. Он помрачнел, поджав и без того тонкие губы и так простоял неприлично долго, прежде чем выдавил скупую улыбку и произнес: