Сколько у тебя? 20 моих единственных!..
Шрифт:
— Это один из твоих шедевров из объедков, о которых ты мне рассказывал? — Колин утвердительно кивнул. — Ладно, — вздохнула я. Ну правда, насколько это может быть ужасно? Выпрямившись на стуле, я закрыла глаза. — Подавай.
Следующие полчаса я изо всех сил пыталась угадать таинственные ингредиенты стряпни Колина. Помимо яиц я опознала пиццу с пепперони, сыр, кальмары, чизбургер (прямо с булочкой), лук, карри из цыпленка и… ага, фаршированный блинчик. Я ела, а Колин периодически брал вилку у меня из рук, нанизывая на нее по кусочку всего.
Расправившись с едой, я открыла глаза, опустила взгляд на тарелку и подпрыгнула от неожиданности. Разноцветное месиво выглядело устрашающе.
— Я думал, ты непредвзято и решительно подходишь к вопросам любви и кулинарии, — оправдывался Колин.
— Между нами, давай считать тему закрытой.
Колин захохотал.
Я растроганно смотрела на стол. Завтрак оказался похож на дегустацию в «Уолдорфе», но в отличие от нее для меня одной. Скользнув взглядом по идеальным розовым губам Колина, я испытывала почти непреодолимое желание поцеловать его. Именно так. Прильнуть к нему и прижаться губами к губам.
Но я не могла это себе позволить.
Нельзя целоваться с первым понравившимся парнем, нельзя целоваться с Колином. Я должна извлечь урок из собственного опыта. Кроме того, он знаком с моей матерью, а все женские журналы твердят, что это не приводит ни к чему хорошему. Я должна извлечь урок. Мама права: у меня нереалистичные представления о любви. Я слишком впечатлительна и импульсивна. Все новое возбуждает. Колин — это новое. Мне знаком этот тип мужчин. Он ловелас: не важно, что он говорит. Позволить себе поддаться на его чары было бы огромной ошибкой. Я не хочу сказать, что за поцелуем непременно последует постель, но даже если вдруг это произойдет — предположим, в бессознательном состоянии, — он будет просто еще одним мужиком, еще одним именем в моем списке. Легко пришло — легко ушло. Я должна угомониться, нужно отступить.
Взглянув на Колина, я заметила, что он больше не улыбается. А стоит мне неосторожно перевести взгляд на его идеальные розовые губы, как он придвигается ближе, и я, утратив чувство реальности, тоже придвигаюсь ближе к нему, и…
Из коридора послышался громкий стук, и мы отскочили друг от друга.
— Что это? — испуганно спросила я Колина.
— Э-э… кажется, кто-то стучится в твою дверь, — предположил он.
Высунув голову на лестничную площадку, я увидела у своих дверей парня в коричневых вельветовых штанах, синей футболке с длинными рукавами и в шлепанцах. Не знаю, кто это.
— Чем могу быть полезна? — спросила я. Но прежде чем он повернулся, я заметила маленькие дырки на локтях его джемпера.
Постойте-ка, дыры на локтях джемпера? Неужели?
Парень повернулся лицом, и я потрясенно замерла.
— Привет, — радостно сказал Нэйт. Тот самый Нэйт, что сидел в тюрьме, мой № 1. Волосы у него все такие же длинные, щеки все такие же румяные — отлично выглядит. В руках цветы, он улыбнулся
— Э-э… так и есть, — нервно подтвердила я, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь квартиры Колина. — А-а… что ты здесь делаешь? — Невероятно, я действительно не верила своим глазам.
— Я получил твое сообщение и… — Он шагнул вперед, протягивая мне цветы. — Просто хотел узнать, не хочешь ли сходить поужинать со мной сегодня.
— Поужинать? — Мне наконец удалось выдохнуть. — Замечательно!
Я услышала, как открылась дверь Колина, он стоял на пороге с Евой в руках. Бросил беглый взгляд на Нэйта; Колин не улыбался, и вид у него был такой, как будто он в чем-то подозревает гостя. Я представила мужчин друг другу. Услышав имя Нэйта, Колин изумленно приподнял бровь, видимо, догадавшись, кто перед ним: уголовник. Несколько секунд мы неловко молчали, рассматривая друг друга.
— Ну что, Делайла, — наконец не выдержал Нэйт, — я зайду за тобой часов в восемь?
— В восемь — отлично.
— Ладно, — подвел итог Нэйт. — Тогда увидимся.
Он поцеловал меня в щечку на прощание и ушел. Дверь подъезда хлопнула, и Колин тут же обратился ко мне.
— Уголовник? — сочувственно спросил он. — Ты идешь ужинать с уголовником?
— Хм… мне почудилось, или Джимми — полицейские Джимми — говорили что-то о том, что ты не даешь им расслабиться?
— Это не имеет ничего общего с данной ситуацией, — торжественно объявил Колин, воздевая палец в воздух. Он ждал моей реакции, но я молчала. — Делайла, что-нибудь из того, что я сказал вчера, дошло до тебя?
— Да, разумеется, но ты не понимаешь — это другое. Нэйт — моя первая любовь. Я собираюсь встретиться с ним не потому, что он один из двадцати и, если у нас с ним что-то получится, мое число останется неизменным. Я собираюсь встретиться с ним, потому что он моя первая любовь и… вернулся ко мне! Это что-то да значит!
Воспоминание о нашем первом свидании с Нэйтом наполнило меня восторгом. Я вновь почувствовала себя девчонкой!
— Прости. — Колин покачал головой, взъерошил волосы. — Не хочется говорить гадости, но у меня дурное предчувствие насчет этого парня. Можешь назвать это ирландской интуицией.
— Такого не бывает.
— Еще как бывает, — настаивал он. — У моей мамы и сестры она точно есть.
— У них женская интуиция.
— Не важно, — отмахнулся Колин. — У меня тоже есть.
— Ну прости, а у меня насчет этого парня хорошее предчувствие. И потом, а как же «непредвзятый и решительный подход к любви и кулинарии»? А?
Пойманный на слове, Колин злобно зарычал.
— Отлично! — проворчал он, бросаясь обратно к себе. — Но я не спущу с него своих ирландских глаз, и если он хоть раз облажается… — Он помедлил. — У полицейских Джимми опять будет полно хлопот.
— Большое спасибо, — довольно хихикнула я.