Сколопендр и планктон
Шрифт:
— Теперь ты меня спасла! Мы квиты, ангел мой, — сказал Майор и нежно поцеловал ее в губы.
Жирная красная помада отпечаталась на лице Майора. Только он хотел стереть эти компрометирующие следы, как из коридора прямо на них внезапно выплыл Полквост — он направлялся к Волопасту.
— А, здравствуйте, господин Лустало! Надо же! Вы пришли одновременно с моей племянницей. Представляю вам вашу секретаршу. А ты… ты… принимайся за работу, — обратился он уже к Зизани. — Госпожа Люгер даст тебе необходимые указании.
Вы
— У меня ее куры не клюют, — объяснил Майор.
— Везет же людям! Я… я спущусь к Волопасту. А вы пока входите в курс дела, потом мы с вами немного побеседуем… обговорим вкратце стоящие перед нами проблемы.
Пока они обменивались любезностями, подоспел лифт. Он доставил взбешенного Провансаля, который при виде Полквоста вздрогнул.
— Здравствуйте, друг мой, — воскликнул Полквост, уже встречавшийся с ним в Управлении. — Ну что нового? Вы, вероятно, к Волопасту и зашли за мной?
— Э… да! — пробормотал Провансаль, обрадовавшись благовидному предлогу.
— Вот, кстати, познакомьтесь с господином Лустало, моим новым помощником, — произнес крупный конторский деятель Полквост, — а это господин Сколопендр из Управления. Господин Лустало разработал спецификцию, удостоившуюся со стороны Управления похвального отзыва.
Дважды подряд упомянув Управление, Полквост выпучил глаза и едва не задохнулся от почтительности.
Провансаль промямлил в ответ что-то невразумительное. Майор и Полквост истолковали его ответ совершенно по-разному.
— Вот и хорошо! — заключил Полквост. — Тогда поедем на лифте, друг мой. До скорого, господин Лустало.
И они исчезли долой с глаз Майора, чему тот был несказанно рад.
В коридоре седьмого этажа Майор залился столь свойственным ему сатанинским смехом, что чуть не до смерти напугал секретаршу Венсана, инженера из отдела Волопаста, седеющую дылду, которая во всем умудрялась видеть покушение на свое целомудрие.
Майор удобно расположился во вместительном кабинете бродившего где-то по этажу Видаля. Майор уже был в курсе конторских нравов и знал, в частности, что стоило шефу отбыть на нижние этажи, как все его помощники поголовно сваливали.
Он снял телефонную трубку и попросил соединить его с номером двадцать четыре.
— Алло? Мадемуазель Зизани, зайдите, пожалуйста, к Лустало.
— Слушаюсь, месье, — отозвался женский голос. Минуту спустя Зизани впорхнула в кабинет.
— Пойдем съедим по «Гималаям», — предложил Майор.
В молочном баре неподалеку от Консорциума подавали различные соки со множеством всяких замороженных вкусностей с претенциозными высокогорными названиями.
— А как же дядя? — возразила Зизани.
— Плевать на дядю, — спокойно промолвил Майор. — Пошли!
Однако спустились они не
— Ну, — спросил Видаль, когда они медленно спускались по лестнице, — каковы первые впечатления?
— Самые превосходные, — ответил Майор, водворяя пушку на место.
— Вот и прекрасно, — одобрил Эммануэль, которому Зизани и впрямь казалась достойной наилучшей аттестации.
Сойдя с крыльца, компания тут же свернула налево (направо — если от Майора, который был левшой) и направилась по проходу, защищенному от атмосферных явлений армированным стеклом с внутренней сеткой из частой металлической проволоки диаметром 12,5 мм с учетом допуска. Видаль с Пижоном ходили, как правило, этой дорогой, стараясь избежать крайне неприятных непредвиденных встреч с выходящими из метро сотрудниками Консорциума, которые в силу своего служебного положения были способны впоследствии причинить двум столь достойным особам неприятности. Этот путь имел еще то преимущество, что был длиннее.
Здесь также во множестве располагались книготорговцы, что придавало этому скрытному пути дополнительную привлекательность.
В молочном баре рыжеватая ладно скроенная подавальщица приготовила им четыре большие порции мороженого. И тут Эммануэль заметил Андре Воробьеша. Они были из одного выпуска и когда-то вместе готовились к дипломатным экзаменам.
— Как поживаешь, старик? — приветствовал его Во-робьешь.
— Хорошо, а ты? — поинтересовался в свою очередь Пижон. — Впрочем, что спрашивать, по тебе и так видно, что ты на коне.
На Воробьеше и впрямь был великолепный новый костюм и светлые замшевые ботинки.
— Место в Управлении у тебя, видать, денежное, — промолвил Эммануэль.
— Грех жаловаться, — признался Воробьешь. — А ты сколько получаешь?
Эммануэль вполголоса назвал свое жалованье.
— Неужели! — вскричал Воробьешь. — Ерунда какая! Послушай, я сейчас достаточно влиятельное лицо в Управлении и добьюсь у Кошелота, чтобы тебе повысили зарплату. Он свистнет твоему Генеральному директору… и дело в шляпе… Такая разница между нашими окладами ни в какие ворота не лезет.
— Благодарю, старик, — сказал Эммануэль. — Ну что, по кружечке?
— Нет, извини, меня приятели ждут. Всем привет.
— Да, — произнес Майор, когда Воробьешь ушел, — знакомство в известной степени полезное.
— Не без этого, — подтвердил Эммануэль.
— Если вы не против, — вступил в разговор Видаль, — давайте чуточку поторопимся, а то…
— А то вдруг Полквост вернется, — закончил за него фразу Майор.
— Да нет, — сказал Видаль, — не в этом дело. Просто я хотел заглянуть в книжный магазин, в котором обычно бываю.