Скользящие души, или Сказки Шварцвальда
Шрифт:
Странно… Почему я не вижу хозяина этой вещи? Возможно, потому, что впоследствии она побывала во многих руках, оставивших на нем отпечатки? Вещь молчит, ведь последним его хозяином был Гай, он рядом, а если…
Решение пришло интуитивно. Подобрав волосы, я закрепила их сбоку гребнем, и вдруг внезапная молния пронзила тело. Схватившись за рвущееся от невыносимой боли горло, я упала на пол и начала биться в судорогах, в безуспешных попытках вздохнуть.
Гай в испуге подскочил ко мне, быстро выдернул гребень
Постепенно страшная, режущая боль утихла. Открыв глаза, я столкнулась с тревожным взглядом склонившегося надо мной мужчины. Его жаркое дыхание обожгло мои губы. Забывшись, я потянулась и дотронулась до них. Быстрая ответная ласка вернула меня к жизни. Наш первый поцелуй длился несколько мгновений, навсегда оставшихся в моей памяти.
Он помог мне подняться на ноги и предложил сесть. Я отказалась. Стоя напротив черного зеркала окна, внимательно разглядывала наши отражения. Мой дар вернулся вместе с незнакомкой, чей полупрозрачный абрис плыл над полом мерцающим свечением.
Появление гостя всегда вызывает легкую аритмию и незначительное расстройство сознания, выражающегося в диалоге со званым или незваным, порой навязчивым, фантомом, присутствием в сознании его мыслей, сумбурных, перекликающихся, взаимоисключающих.
Я повернулась к Гаю, готовому в любой момент прийти на помощь, мельком скользнула взглядом по тому месту, где в стекле отражалось светлое пятно. Кроме нас двоих в номере никого не было. Но присутствие духа подтверждалось трепещущим в груди сердцем, хаотичностью мыслей и отпечатком режущей боли в горле.
— Ей отрубили голову. Среди собравшихся было немало напуганных происходящим детей. Их плач до сих пор звучит в ее ушах. Все так? — вопрос предназначался Гаю.
Он молчал.
— Ты мне не сказал, каким образом она была казнена. Почему?
Ответ был очевиден: он проверял меня. Обиды я не почувствовала. Ведь в фантастическую историю кольца я также верила лишь отчасти, поэтому он имел право сомневаться в моих способностях медиума.
— Итак, что бы ты хотел услышать от Анны Марии Кляйнфогель, дочери последней ведьмы Шварцвальда? Спрашивай…
— Самая счастливая и самая страшная ночь моей жизни казалась вечной, воспоминания о ней навсегда здесь, — тонкая кисть Виктории легла на грудь, — как незаживающий ожог, как шрам…
Его ласковые руки исследовали мое тело сантиметр за сантиметром, раскрывая на нем дотоле неизвестные точки, от прикосновения к которым меня скручивала сладкая мука, прерываемая его поцелуями. Мы занимались любовью, пока силы не иссякли. Вспотев от жаркой страсти, я удовлетворенно откинулась на прохладный шелк, предоставив разгоряченное тело ветерку, веющему с канала.
Голова
От неожиданности я вскрикнула.
Застигнутая врасплох рука, сжатая в кулак, моментально исчезла за спиной приподнявшегося надо мной Гая. На его губах играла зловещая улыбка. Он навис надо мной, сверля взглядом и хищно оскалив зубы.
Недоумение, переросшее в страх, продлилось недолго. Он чмокнул меня в нос и громко, от души, расхохотался:
— Испугалась?!
Не в силах сдержать смех, я перевернулась и уселась на Гае верхом, поймала его руку и с опаской дотронулась губами до кольца. И удивилась вновь: кольцо на этот раз было теплым, как и его нежные пальцы, которые требовательно заскользили по губам, проникая в рот.
Что заставило меня попросить его об этом? Не знаю. Словно мое тело подсознательно жаждало более острых ощущений, молило о запретном.
— Можно я сниму его? — И, не дожидаясь согласия, обильно намочив слюной палец, стянула зубами массивное кольцо.
В следующее мгновение я уже лежала на спине, бездыханная, до смерти испуганная, придавленная телом Гая, ставшим словно каменное.
Не понимая, что происходит, я беспомощно постанывала, пытаясь освободиться, но его грудь быстро выжала воздух из легких, а жадные губы, вцепившись в мои, не давали шанса вздохнуть.
В голове послышался нарастающий звон, в глазах замелькали разбегающиеся круги, сознание неумолимо уходило.
Я судорожно хваталась за разлетающиеся во все стороны обрывки мыслей.
В тот момент, когда я уже прощалась с жизнью, он перестал закрывать мой рот и дал возможность глотнуть воздуху. Слегка приподнялся.
Высвободившись из-под его неподъемного тела, я вскочила. Но головокружение заставило меня присесть на край кровати. Надсадный кашель разрывал легкие, не давая возможности отдышаться.
Немного придя в себя, я в недоумении повернулась к лежащему рядом Гаю, но вопрос замер на губах.
Что-то изменилось в нем. Он выглядел по-другому. Волосы потемнели, черты лица стали мягче и соблазнительнее, губы пухлее. Острый кончик языка призывно скользил по ним, приглашая присоединиться к его плавным движениям.
Но самое главное отличие было в глазах.
Они горели вожделением, удивительным мерцающим огнем, призывали меня продолжить ласку, они ждали.
Подобно завороженному кролику, я наклонилась над его новым прекрасным лицом и погрузилась в пламень очей. На задворках осталась последняя разумная мысль: «Они изменили цвет».