Скорая помощь
Шрифт:
– Понимаю, – ответил Конвей, нажал клавишу включения интеркома и сказал: – Медицинская палуба, Конвей на связи. Отбой. Еще часа два работы не будет.
– Очень точная оценка, – сухо отметил Флетчер. – С каких это пор вы стали штурманом, доктор? Ну ладно. Доддс, проработайте на компьютере курс, связывающий три самых больших обломка пострадавшего корабля, и передайте все сведения на монитор в энергетический отсек. Чен, через десять минут дайте мне максимальное ускорение. В целях экономии времени я намереваюсь пролететь вблизи тех обломков, где вероятнее всего обнаружить оставшихся в живых, но скорость я сброшу только в том случае, если датчики Хэслэма или эмпатический орган доктора Приликлы скажут нам, что это стоит сделать. Хэслэм, не спускайте глаз с датчиков,
Когда Конвей уже был у двери, Хэслэм вежливо, уважительно произнес:
– У меня всего два глаза, сэр, и они не способны одновременно смотреть в разные стороны…
Через час и пятьдесят две минуты они прошли головокружительно близко от первого обломка звездолета, потерпевшего крушение. Датчики вновь не дали о нем никаких утешительных сведений: не было обнаружено никаких органических веществ помимо пластика, входившего в состав материала, из которого были изготовлены переборки и мебель. Не нашли датчики и ни одной воздушной капсулы, где могли бы находиться живые существа. Когда была предпринята попытка зацепить обломок гравилучом и прекратить его вращение, он начал разваливаться на куски, и пришлось в срочном порядке отлетать подальше.
Со следующим обломком «Ргабвар» поравнялся через час. Тут пришлось сбросить скорость и развернуться, поскольку датчики показали наличие небольших полостей, наполненных воздухом, а также органического вещества, которое на самом деле вовсе не обязательно являлось чем-то живым. На этот раз рисковать не стали и гравилучевую установку не включили, дабы обломок не развалился и воздух не ушел из тех полостей, где сохранился. «Ргабвар», включив датчики и видеокамеры, медленно и осторожно облетал обломок в непосредственной близости от него. Последнее условие было выполнено ради Приликлы, но эмпат извиняющимся тоном сообщил, что никого живого внутри обломка корабля нет.
Затем три часа было посвящено просмотру видеозаписи, после чего «Ргабвар» направился к третьему обломку корабля – самому крупному и самому многообещающему из обнаруженных. За это время все узнали очень многое о конструкторских принципах инопланетян-кораблестроителей по тому, каким именно образом в результате аварии пострадала обшивка и под каким углом были перекручены относительно друг друга структурные элементы корабля. По измерениям коридоров и кают можно было судить о размерах обитателей корабля. Камеры засняли нечто вроде толстых кусков пышной разноцветной шерсти посреди груд переломанного оборудования и треснувших переборок. В принципе это могли быть обрывки напольного покрытия или одеял – вот только кое-где эти «обрывки» были перехвачены ремнями безопасности или запачканы чем-то красно-бурым, очень похожим на запекшуюся кровь.
– Судя по цвету этих пятен, – сказала Мерчисон, когда медики внимательно рассматривали один из кадров на мониторе, – весьма велика вероятность того, что пострадавшие – теплокровные кислорододышащие существа. Но как вы думаете, мог ли хоть кто-то выжить при такой жуткой аварии?
Конвей покачал головой, но постарался вложить в голос как можно больше оптимизма.
– Пятна на шерсти, на мой взгляд, не вызваны рваными, или колотыми, или ушибленными ранами. Не похоже, чтобы эти существа были травмированы ремнями безопасности при их сильном натяжении. По этим кадрам трудно судить, какие перед нами части тела, и все же впечатление такое, что бурые пятна расположены ближе к одним и тем же частям. Это заставляет задуматься о взрывной декомпрессии и излитии жидких выделений через естественные отверстия, а не о массивных наружных травмах, полученных вследствие резкого снижения скорости корабля или его столкновения с каким-то объектом. Ни на ком из этих существ не было скафандра, но если бы кто-то из них успел облачиться в скафандр, то смог бы уцелеть.
Прежде чем Мерчисон сумела ему ответить,
– Доктор, – взволнованно проговорил Флетчер, – этот кусочек выглядит чуть получше. Он практически не вращается, поэтому на него легко будет высадиться, если потребуется. Видимая вами дымка – это не только выходящий наружу воздух, Это также испарения из водопроводной и гидравлической систем. А если утечка воздуха имеет место, следовательно, внутри его достаточно. Кроме того, весьма вероятно, внутри этого обломка действует система энергоснабжения – судя по малой мощности, включено только аварийное электрическое освещение. Пожалуй, этот обломок стоит осмотреть. Все готовы?
– Готовы, друг Флетчер, – ответил Приликла.
– Конечно, – буркнула Нэйдрад.
– Будем у люка для приема пострадавших через десять минут, – сказал Конвей.
– С вами пойду я и лейтенант Доддс, – сообщил капитан, – на тот случай, если возникнут технические проблемы. Через десять минут, доктор.
В шлюзовой камере стало тесновато, когда там собрались капитан, Доддс, Конвей, Приликла и Нэйдрад с герметичными носилками – довольно объемистой конструкцией, снабженной пластиковым колпаком. Все закрепились за пол и стены магнитами, которыми были снабжены подошвы ботинок и перчатки. Обломок звездолета был все ближе. Он был похож на огромный геометрически правильный стальной цветок чертополоха, окутанный дымкой и окруженный более мелкими кусками металла, одни из которых вращались быстро, а другие были практически неподвижны. Когда Конвей поинтересовался, с чем это может быть связано, капитан промолчал: видимо, думал над тем же вопросом, но ответа на него не знал. Все ждали. «Ргабвар» приближался к обломку неведомого звездолета. Неотложка, лавируя, пролетела между двумя бешено вращающимися «спутниками» крупного обломка. Лучи фонарей и прожекторы «Ргабвара» ярко осветили искореженные глыбы металла. Ожидание затягивалось. Цинрусскиец вдруг затрясся мелкой дрожью внутри своего скафандра-шарика.
– Там, – сообщил Приликла, – есть кто-то живой.
Обстоятельства диктовали необходимость спешных, но очень осторожных поисков. Эмоциональное излучение живого существа было слабым и характерным для быстрой потери сознания. Приликла не то чтобы возглавлял группу, но показывал дорогу. Капитан и Доддс расчищали путь через завалы с помощью лазерных резаков, а порой вручную расталкивали парящие в невесомости куски переборок или спутанные кабели. В последнем случае им очень помогали перчатки, снабженные электроизоляцией – ведь здесь был включен ток. Следом за ними двигался Конвей – можно сказать, полз в невесомости по коридорам, высота потолков в которых не превышала четырех футов.
Обитатели корабля, судя по всему, ростом были выше, но по этим коридорам, видимо, тоже передвигались не стоя во весь рост.
Дважды фонарь на шлеме Конвея выхватил из темноты тела членов экипажа. Он вытащил их из-под завалов и, слегка подтолкнув, переправил к Нэйдрад, чтобы та разместила их в негерметизированной части носилок. Если бы тому, кто остался в живых, потребовалась хирургическая операция, Мерчисон было бы желательно для начала иметь трупный материал для ознакомления с анатомией и физиологией этих существ.
Конвей пока так и не понял, как они выглядели – члены экипажа этого корабля, поскольку их тела были заключены в скафандры. Но и скафандры, и поверхностные ткани тел были порваны зазубренными металлическими обломками. Если не от этих ранений погибли существа, то их прикончила декомпрессия. Судя по внешним очертаниям скафандров, обитатели корабля представляли собой уплощенные цилиндры около шести футов высотой с четырьмя манипуляторными конечностями, расположенными чуть ниже конического навершия, которое, по всей вероятности, являлось головой. Ниже располагались четыре двигательные конечности. Книзу скафандр значительно расширялся. В каком-то смысле эти существа напоминали расу кельгиан, к которой принадлежала Нэйдрад, – только кельгине были намного меньше ростом.