Скорая помощь
Шрифт:
Время для спасения оставшихся в живых, к какому бы виду они ни принадлежали, неумолимо истекало.
В стене на уровне пола обнаружилось прямоугольное отверстие, достаточно широкое и глубокое, чтобы в него мог проникнуть слепец. Он успел почти на треть протиснуться в эту щель. Когда Конвей и Флетчер потянули его к себе, они ощутили сопротивление. Пришлось потянуть чуть сильнее. Наконец они вытащили трупик целиком и, подталкивая его перед собой, направились к Мерчисон, которая ждала их около люка, дабы загрузить носилки всеми тремя трупами сразу. Неожиданно
– Сэр! На верхней половине диска отъехала в сторону подвижная панель! Что-то вроде… Выдвинута антенна!
Конвей поспешно осведомился:
– Приликла! Как там пострадавшие? Один из них пришел в себя?
– Нет, друг Конвей, – ответил эмпат. – Оба без сознания.
Флетчер на миг задержал взгляд на Конвее и медленно проговорил:
– Если антенну выставили не уцелевшие члены экипажа, то это сделали мы с вами, когда извлекали слепца из этой щели. – Он вдруг быстро наклонился и проехался на магнитных подошвах назад, а потом улегся на пол плашмя и направил луч своего фонаря в щель, через которую пытался спастись бегством слепец. – Поглядите-ка, доктор, – позвал он Конвея. – Похоже, мы нашли отсек управления.
Перед глазами капитана и Конвея предстал широкий узкий туннель, лишь ненамного превосходивший по измерениям тела слепцов. Видимость была ограничена, поскольку, как и коридор, это помещение повторяло форму корабля. Дюймов на пятнадцать от щели тянулся ровный пол, а потолок был покрыт множеством тактильных выключателей того же типа, что спасатели видели около входного люка. Здесь, естественно, не было никаких индикаторных лампочек и видеодисплеев. Чуть дальше потолка не было совсем, и отлично просматривалось кресло первого пилота.
По форме оно напоминало круглый, овальный в сечении сандвич с щелью по краю, в которую мог легко забраться слепец. Внутренние поверхности «раковин» были покрыты сотнями тактильных выключателей, а от наружных поверхностей тянулись провода и трубки, идущие к механизмам. Большая часть кабелей тянулась к центру корабля, а остальные – вверх и вниз, но лишь немногие – в направлении ребра диска. Провода не имели разноцветных изолирующих оболочек, но зато на этих оболочках имелись различные выпуклости и вмятинки, выполнявшие ту же функцию для существ, лишенных зрения. В стороне от кресла первого пилота стояло второе, точно такое же.
– Я отчетливо вижу только два кресла, – сообщил Флетчер, – но мы знаем, что в команде как минимум три существа. Оставшийся в живых член экипажа скорее всего где-то за поворотом, и если бы мы могли проникнуть в этот туннель…
– Физически невероятно, – прервал его Конвей.
– …и ухитрились не нажать на все выключатели разом, – вздохнул капитан. – Я гадаю, почему эти существа, которые, похоже, вовсе не глупы, разместили отсек управления так близко от клетки с опасным животным. Это ведь так рискованно.
– Если они не могли держать его перед глазами, – заметил Конвей, – они должны были держать его под рукой.
– Это шутка? – укоризненно хмыкнул капитан, снял одну перчатку
Тут же в наушниках послышался голос Чена:
– Сэр, выдвинулась вторая антенна, близко к первой.
– Прощу прощения, – отозвался Флетчер.
На миг на его лице отразилась глубочайшая сосредоточенность. В следующее мгновение Чен сообщил, что обе антенны убрались. Капитан улыбнулся и продолжал:
– Если предположить, что элементы системы управления сгруппированы в логическом порядке и устройства включения и выключения подачи энергии, контроля высоты, жизнеобеспечения, связи и так далее занимают определенное место на пульте управления, то я склонен заключить, что погибший слепец перед смертью прикасался к пульту связи. Ему удалось выбросить аварийный маяк, но, видимо, это было последнее, что ему удалось сделать.
– Доктор, – добавил он, – дайте мне руку, пожалуйста.
Конвей протянул капитану руку, чтобы помочь ему подняться. Флетчер осторожно вытащил другую руку из щели. Неожиданно он поскользнулся, инстинктивно завел руку назад, чтобы не упасть на спину, и его пальцы снова скользнули в щель.
– Я к чему-то прикоснулся, – встревоженно проговорил он.
– Похоже на то, – кивнул Конвей и указал на зарешеченную часть коридора.
– Сэр! – раздался в наушниках взволнованный голос Хэслэма. – Мы улавливаем сильную прерывистую вибрацию и лязг металла!
Мерчисон поспешно перелетела к своим спутникам от люка и ловко притормозила у стены.
– Что происходит? – спросила она, устремила взгляд в глубь зарешеченного коридора и повторила вопрос: – Что происходит?
На всем протяжении коридора началась бурная активность. Металлические прутья высовывались из щелей и убирались обратно, двигались под разными углами, а с потолка опускались и поднимались, подобно клапанам духового инструмента, шипастые булавы. Некоторые из этих орудий были безнадежно погнуты и потому задевали друг за друга – вот откуда брался оглушительный лязг. На глазах у изумленных спасателей во внутренней стене открылась подвижная панель, и оттуда вылетел бесформенный комок чего-то похожего на густую кашу. Ударившись о ближайший кол, этот разлапистый «мячик» развалился и заляпал еще несколько прутьев. В результате разбрызганная масса понеслась во все стороны по коридору. Мерчисон удалось поймать кусок этой каши в мешок для сбора проб.
Она сказала:
– Скорее всего сработало устройство подачи питания. Проанализирую эту дрянь – смогу многое сказать об обмене веществ здоровенного злодея. Но почему-то у меня такое подозрение, что все эти колья и шомполы не предназначены для фиксации ФСОЖ. Если, конечно, в ходе фиксации не предполагается забить его до полусмерти.
– Вероятно, когда имеешь дело с ФСОЖ и не располагаешь мощной гравилучевой установкой, – глубокомысленно изрек Конвей, – только так его и можно обездвижить.