Скорбный день. Часть 1
Шрифт:
- Браво, браво, - демон остановился рядом с книгой Судного дня и наклонился ее рассмотреть.
- Как вы здесь появились? – нахмурилась Ева.
- Не иначе как чудом, - курфюрст издевался и, судя по ухмылке, получал удовольствие. – Я потрясен. Похоже, ваша команда чего-то да стоит.
- А я говорил, что эти ребята еще себя проявят.
Ева, разинув рот, наблюдала за тем, как из воздуха материализовался Мамон. В вышитом камзоле он походил на французского придворного, если не на самого короля-солнце
- Ох, перестань, - отмахнулся Андрас. – Тебе за эти слова щедро заплатили.
Мамон смахнул с рукава несуществующую пылинку, будто слова Андраса материализовались и запачкали его наряд.
Ева переводила взгляд с одного брата на другого. Между курфюрстами, несмотря на родственные связи, не было особой любви. Но сейчас в их глазах читалась откровенная ненависть.
Разгореться конфликту помещало прибытие Самаэля. В отличие от Андраса он был скуп на похвалы. Оценив книгу с шестью печатями, он кивнул Еве и уголком губ улыбнулся Алексу. Других всадников он проигнорировал.
Вскоре на лестнице собрались все курфюрсты. Они по очереди подходили к книге Судного дня, смотрели на нее и отходили. Каждый лично хотел убедиться, что они стали на одну печать ближе к свободе. Лишь после тщательного осмотра Еве позволили убрать книгу в рюкзак.
Всадники вернулись в свои комнаты в сопровождении курфюрстов. Ева так до конца и не поняла, был ли это почетный эскорт для победителей или конвой для арестантов.
Ни теплая ванна, ни мягкая постель не помогли Еве заснуть. В неравной схватке бессонница победила. Побродив по спальне, Ева, не найдя подходящего занятия, отправилась к Максу.
В коридоре было пусто, и Ева рискнула покинуть безопасную территорию. Она кралась на цыпочках, а атланты поворачивали головы ей вслед. Под их взглядами Ева ежилась от озноба, но продолжала идти. Дорогу к спальне Макса она выучила наизусть. Заблудиться ей не грозило.
Ева преодолела последний поворот. От заветной комнаты ее отделяла пара шагов, как из-за двери донеслись голоса.
– Подумай хорошенько. Ты должен был что-то почувствовать, - говорила девушка. И хотя интонации были ей не свойственны, Ева узнала Вику.
– Во-первых, я никому ничего не должен. А, во-вторых, это совершенно не твое дело. Даже если что-то и было, с какой стати мне обсуждать это с тобой? – безусловно, говорил Макс, но Еву поразил его презрительный тон. Обычно Макс вел себя иначе.
- Но ведь это твоя печать, - настаивала Вика, воспринимая грубость собеседника как должное.
- И что с того? Следующая печать твоя. Тебе недолго ждать. Скоро сама проверишь.
- Потому и спрашиваю. Мне необходимо знать, что произойдет. Неизвестность меня раздражает, - призналась Вика.
- Да мне плевать, что там тебя не устраивает.
Страх быть застуканной за подслушиванием
- Ты увиливаешь!
– Ева вздрогнула от возгласа Вики. – Ты получил ее и просто не желаешь делиться!
- Отвали! – за дверью началась возня. – С тобой я уж точно ничем делиться не буду.
Дверь была не заперта, и Ева решила вмешаться, пока эти двое не повыдергивали друг другу волосы. Она ворвалась в спальню, где Макс и Вика застыли один против другого, сжимая кулаки.
– О чем спор? – вопрос Евы заставил спорщиков подпрыгнуть на месте.
– Ева, - первым пришел в себя Макс, усилием воли смягчив голос. От напряжения аж венки на висках вздулись. – Что ты здесь делаешь?
- Пришла к тебе. Так о чем речь? Что ты получил?
- Да, - поддержала Вика, - расскажи нам.
Макс посмотрел на Вику. Выступившие на скулах желваки свидетельствовали о том, как тяжело ему сдерживать гнев.
– Уже поздно, Вика, - проговорил он через силу, - иди к себе. Сейчас неподходящее время для разговора.
Вика нехотя пожелала всем спокойной ночи и ушла. Едва за ней закрылась дверь, Ева накинулась на Макса с вопросами:
- О чем вы спорили?
- Мы не спорили, - возразил он. – Просто обсуждали наше будущее.
- Ты пытаешься убедить меня, что Вика пришла к тебе среди ночи ради беседы по душам?
Макс улыбнулся:
– Неужели ты ревнуешь?
Он протянул руки, обнять Еву, но она увернулась, не дав ему перевести все в шутку. Она нутром чуяла: подслушанный разговор важнее, чем Макс показывает.
- Дело не в ревности, - возразили она. – Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.
- Единственное, что я скрываю от тебя – истинную глубину моих чувств и то лишь потому, что не в состоянии выразить их словами, - на этот раз Макс заключил Еву в объятия. Он прижался губами к ее лбу и пробормотал: - ты самое ценное, что у меня есть. Какие между нами могут быть секреты? Я готов рассказать тебе все, что пожелаешь. Только спроси.
- Что ты обсуждал с Викой? – Ева уткнулась носом в плечо парня.
- Мы говорили о путешествии. О том, что нам всем предстоит сделать. И если я был резок с ней, то причиной тому отношение Вики к тебе. Не переношу, когда кто-то дурно о тебе отзывается.
- Правда? – Ева запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя.
- Когда я тебе врал?
Как бы Макс ни вел себя с Викой, с ней он был добр и ласков. А потому, когда их губы встретились, подозрение Евы сменилось желанием, и она с радостью растворилась в нем. Ведь пока тело и разум сжигает огонь страсти, можно ни о чем не думать.