Скорлупка. The Eggshell
Шрифт:
Мне нельзя забывать то, как легко я поддаюсь внушению, и как болезненно на это реагирую. Кажется, это очевидно, но это не так, и об этом тоже нужно помнить.
Оставлять прошлое в прошлом, раз за разом.
Мне бы очень не хотелось включаться в человеческие игры. Это настолько же энергозатратно, насколько бессмысленно.
Я уважаю то, что мне нужно время.
Обо всем, о чем я могла, я позаботилась.
Об
Надеюсь, мое время уже пришло.
Когда внутри больно, остаётся только затихнуть. Принять. Взять боль на руки.
А потом ускориться. Как подуть на одуванчик, чтобы все пушинки улетели.
До тех пор, пока боль не имеет адресата и остаётся просто болью, она не может причинить вреда даже тебе.
Безымянная, безрукая боль.
Мне тяжело слышать себя за хором голосов. Разве весь смысл не в том, чтобы стать собой, прийти к себе, а не плясать на новый лад под чужую дудку?
И я так сильно устала жить по давлением, что с трудом выношу хоть сколько-нибудь долго то, как это давит на уши. Я стараюсь успевать ловить себя и помнить, что регулировать дистанцию – это и моя ответственность. Если громко – иди посиди в углу. Конечно, можно просить потише, но, это как с соседями сверху. Могут потише, а могут и нет.
Меня всю жизнь шпыняли и дрессировали и теперь, мне каждый раз приходится закусывать удила, чтобы не укусить в ответ.
Не верить крайностям. Правда чаще где-то в промежутке, чем на полюсе.
Эпизод [3]
There was a young lady of Niger
Who has gone for a ride on a tiger,
They returned from the ride
With the lady inside and a smile
On a face of the tiger.
Раса-лила.
Кама-лила.
Йаволь.
Магия Акаши.
Критская богиня со змеями.
Нужно научиться разговаривать на новом языке.
Новые результаты Нидры.
Дыхание океана золотых огоньков.
Тебе всюду мерещится жестокость и злой умысел. Это мерещится.
Ты находила жестокость и злой умысел в таких местах, где и помыслить страшно.
Теперь все иначе.
Это страх потери контроля над своим телом, как будто оно мне не принадлежит и с ним происходит страшное, а я заперта внутри и не могу даже прекратить чувствовать то, что со мной происходит. Переживания насколько сильные и ужасные, что хочется оказаться в любой точке вселенной, кроме своего тела.
Это такая степень невыносимости бытия в своей коже, что не выразить.
Когда не можешь даже умереть.
Теперь я осторожно причащаюсь от этой энергии, энергии жизни, энергии своих переживаний, которые не разрушают
Расслабиться и доверять тому, что со мной происходит, зная, что я – это я, и я слежу за тем, чтобы быть в неопасности. Я забочусь о себе. Я присматриваю за собой.
Мне спокойно и безопасно в моем теле и мне необязательно проводить столько времени под одеялом. Я хочу, чтобы небосвод стал моим одеялом.
Я не знаю, откуда берется зло.
Долгое время, я мучилась вопросом: откуда зло появилось внутри меня, если я делала все, что было в моих силах и сознании, чтобы не причинять зла?
Споры зла попадают внутрь не только через зло, которое совершаешь ты, но и через зло, которое совершается над тобой.
Может быть, ты слишком легко сдалась.
Я так надеялась найти место, где смогу начать все сначала, только я, без моего прошлого за плечами.
Я была готова лететь на Марс, без колебаний, в тот же момент.
Я так долго искала помощь, что потеряла всякую надежду и была уверена, что это я ошиблась, что это я была не права.
Что зло – это норма в этом мире.
Что слабый – попирается, а быть добрым и хорошим человеком – значит, быть слабой.
Что правосудия нет, и нет ничего, что могло бы остановить зло от свершения. И даже последствия безразличны всему свету.
Мне так долго хотелось доползти до любых, каких-нибудь колен, рухнуть и зарыдать.
Посмотри, что они со мной сделали?
Но вот, забавно, я честно пыталась, но стать злой у меня не выходило. Это как петь партию баса, если у тебя сопрано.
И я замолчала, чтобы никто не услышал мое сопрано.
И я встала, потому что идти – быстрее, чем ползти.
И прислониться лучше к плечу, чем к коленям. Не говоря уже про глотание пыли.
Я научилась выбирать, когда мне хочется говорить, а когда – нет.
Мне нравится быть в макрокосме дома, потому, что это тот мир, который я бережно взращиваю таким, чтобы мне было легко и удобно.
И, это просто ещё одна старая привычка – молчать и никуда не выходить.
Есть ли смысл в преодолении, если это означает большое количество страдания?
Вообще, большое количество движений – это признак суеты, а в суете нет никакого смысла. Зачем бегать, если можно танцевать?
Эпизод [4]
Теперь, я знаю, что жизнь действительно мне почти не принадлежит. Не так, как я это себе представляла.
А вот мое тело – мое безраздельно. Пожалуй, это единственное, что у меня действительно есть, ведь с потерей тела, закончится и моя жизнь.
Это повод быть милосердной.
Именно милосердной, а не сострадательной.