Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло
Шрифт:
Басманов специально попросил Белли придать роботам прежний, с островов памятный облик, и Оноли сразу узнал в лицо своих давних инструкторов. И они его узнали.
– Ну, Михаил Федорович…
– В тот раз они тебя муштровали, теперь ты ими покомандуешь…
Полковник произнес формулу, передающую роботов в полное распоряжение поручика и лиц, входящих в его отряд. По мере убывания чинов и должностей.
Над левым карманом одного из «инструкторов», запомнившегося Валерьяну тем, что именно он заставлял их кидаться
– Опять шутите, господин полковник? – криво усмехнулся поручик.
– Если бы его звали «Паттон Фантон де Вирайон де Монтекукколи» (был в старой гвардии офицер и с такой фамилией, совершенно русский, нормально пьющий человек, Василий Петрович, кстати), вам стало бы легче? Берите, что дают! Тем более, у вас во взводе однофамильцев не имеется. Не перепутаете.
Хоть так Басманов слегка отвел душу, без излишней строгости вновь поставив на место слишком много о себе понимающего поручика.
…Что там сейчас творилось в тылу, Валерьяна не интересовало. Шестнадцать офицеров, он семнадцатый, посланы встретить врага, кем бы он ни был. Саперные лопатки мелькают быстрее, чем ложки в солдатских руках у прибывшей с двухдневным опозданием полевой кухни. Видимость с вершины левого к'oпье километров на десять вперед, по флангам чуть меньше: горизонт отроги Капских гор ограничивают, а ближе те самые полосы (очевидно, вдоль русел пересыхающих речек) непроходимой колючей акации.
Оноли, любивший в нормальной обстановке порисоваться умом, внешностью и гвардейскими манерами, сейчас стал тем самым офицером, которому начальство лишних чинов давать не любит, но если что – только на него и полагается. И вел он себя гораздо жестче, чем Басманов в аналогичной ситуации. Тому-то что – он полковник. А тут нужно и штабс-, и настоящим капитанам приказывать, да так, чтобы и мысли посторонней не возникло. Каховку многие подзабыли, а уж в «Москве-2005» тем более едва один из трех побывал!
И быстро приходится думать и решать – куда там гроссмейстеру на блицтурнире. Того в любом случае не застрелят.
К двум «АГС – Пламя» назначить четырех человек. Поставят гранатометы на позицию между зубьями торчащих из земли камней: с двух направлений перекроют подходы к лощине и ее саму почти на всем протяжении. Придется – обеспечат фланговый маневр.
К пулеметам – еще восемь. Жаль, но придется им и за первых, и за вторых номеров работать.
Два снайпера с «СВД» – для них общими силами отрыли по несколько стрелковых ячеек, соединенных мелкими ходами сообщения.
Что остается? Он сам, при нем радист-порученец для связи со штабом и на любой другой случай. И толкового поручика с морским биноклем и взводной
Его задача – ни на что не отвлекаясь, наблюдать за местностью и реальным рисунком боя. И докладывать, если командир в горячке что-то важное прозевает. Личная, между прочим, тактическая находка Валерьяна, мало кто из командиров куда более высоких звеньев до такого додумывался.
Двух роботов, вооруженных, кроме автоматов, помповыми дробовиками десятого калибра, заплечными мешками с гранатами типа «Ф-1», которые они могли прицельно (как классный городошник биту) бросать на сотню и более метров, Оноли послал на фланги, в засаду. На случай внезапного обходного маневра неприятеля.
Убедившись, что все нужное сделано или делается, поручик сел на землю, привалился спиной к теплому валуну, закурил.
По тому, как долго разминал папиросу, сообразил, что, несмотря ни на что, волнуется.
Да и как не волноваться?
С таким взводом, так вооруженным и на такой позиции, полк красных он бы спокойно встретил. Бывало куда хуже – в голой степи, с одними трехлинейками и по четыре обоймы на ствол. Однако выжили и победили.
Так там против них были «краснопузые и сиволапые», стрелять не умеющие и штыкового удара смертельно боящиеся, а сейчас на подходе монстры, непонятные, бесчисленные и чудовищные. Коров живьем жрут – это ж только вообразить!
Папироса курилась хорошо, дым ее был крепок и ароматен. И тут везет. Бывало, перед боем радовался даже махорочной, пополам с мусором из карманов, самокрутке.
Оноли приподнял длинные ресницы. Посмотрел на папиросу. На две затяжки точно хватит. А жизни – на сколько? У кого бы спросить?
В трех шагах, подобно мраморной фигуре из Летнего сада, застыл третий робот, ждущий приказа.
– Что ж, брат Иванов, – прочел Валерьян фамилию на куртке, – а тебе – в разведку. На полной скорости вперед, не забывая маскироваться. До соприкосновения с противником. Обнаружить, посчитать, вернуться, доложить. В скоротечный бой при необходимости вступать разрешаю. Но главная цель – доставить точные разведданные. Знаешь, с кем дело иметь придется?
– Так точно, господин поручик. Нам нужную информацию господин капитан второго ранга Белли на крейсере вложил. Справимся…
– Приятно слышать, – Оноли снял стетсоновскую шляпу, вытер лоб. Здесь солнце пригревало уже по-летнему. Январь начинается.
– Пленных брать не нужно, все равно они по-нашему ни бельмеса. Оружие принеси, если получится. Ну, с богом…
Оноли слышал, что митральезы в чужих руках не стреляют. Но ведь, как известно, на любую хитрость всегда есть кое-что с винтом. Вот и ему подумалось…