Скоро я стану неуязвим
Шрифт:
— Замечательно! — вклинивается Радуга. — Не напомнишь, кто ее пригласил?
На шее Черного Волка сплошной ошейник, приковывающий его к стене. Ни замков, ни цепей. Он даже сесть не может. Насмешка Доктора Невозможного над тем, что у Волка нет паранормальных способностей. Любой из нас расправился бы с этим ошейником в секунду.
— А кто предложил «разделиться»? Я, что ли?
Черный Волк пытается разорвать ошейник, но куда там…
— Вот и все. За брата с сестрой не отомстить. Черт!
Дева, не двигаясь, поднимает взгляд.
— Не надо, Марк. Мы все в одной лодке.
— Замечательно, Дева. Передохнула? Освободить нас не собираешься?
Она молчит.
Радуга
— Мои таблетки! Мне нужно принимать их каждые двенадцать часов. И вообще, я через семьдесят два часа умру, если хотите знать.
Воцаряется тишина. Мы где-то глубоко под разрушенной лабораторией. Слышен тихий шум океана.
В камере напротив меня Эльфина не двигается со своего мини-насеста.
— Что смотришь? — Она заметила мой взгляд.
— Ну… Эльфина ничего не может сделать? — спрашиваю я.
— Она из эльфов. — Голос у Черного Волка дрожит, вот-вот сорвется.
— Я не могу выйти за ограду, Фаталь. Меня не пускают символы и холодное железо. Я не выполню наказ Титании…
— Какой наказ? О чем ты? Почему до сих пор тянула, если торчишь тут несколько веков?
— Время не подошло. Я не… не уверена, что точно знаю.
— Тебя кресты держат? А как насчет Будды или Звезды Давида? Они так же действуют?
— Говорят, что Доктор Невозможный — еврей, — вставляет Радуга.
— Серьезно, тебе трудно оттуда вырваться?
Мне хочется надавить на нее. Хочется, чтобы она отреагировала как обычный человек, забыла свои сказки и вытащила нас отсюда.
— Не могу, — ровно произносит она.
— Это что, фобия? Ты боишься?
— Я из легиона Западных сидов. Мне неведом страх. Я подчиняюсь нашим законам.
— Фаталь? Не нужно… — устало просит Дева.
— Я не собираюсь умирать из-за фальшивой феи, которая не хочет пересечь воображаемую черту! Я знаю, что меня держит — это не выдумки!
— Ты не представляешь, о чем говоришь. Сама выйти не можешь, железная леди?
— У меня электронный блокиратор в голове — программы и микросхемы! Да, я такая! Воин нового поколения…
— За мною — двадцать поколений воинов. Чем ты гордишься? Что дает тебе право так пыжиться? Ты — бронзовая фигурка, отбивающая время в курантах Сент-Клеменса.
— Я — суперсолдат!
— Ты — никто!
— Фаталь, заткнись, — участливо добавляет Черный Волк.
Я разворачиваюсь к ним.
— Она — не фея! Никакая не эльфийка! Результат генетического эксперимента, инопланетянка… Хватит притворяться, феечка! Покажи свою истинную натуру, пока Доктор Невозможный не зашвырнул Землю в Солнце!
Все молчат. Никакой поддержки.
После вашей капитуляции я начну новый Ледниковый период — Эпоху Доктора Невозможного! Эпоху науки, чудес и, разумеется, моего полнейшего контроля над миром.
— Когда он заткнется? — вздыхает Радуга. Вид у нее неважный.
Меняю тему.
— Черный Волк! Ты говорил, ему для этого нужен источник энергии?
— Может, он блефовал. — Волк даже не смотрит в мою сторону.
— Однако тебя под орех разделал, — вставляет Радуга.
— О господи! — Черный Волк изображает подобострастный поклон. — Ты меня прикрывала?
Радуга показывает ему средний палец.
— У него было новое оружие! Молот все видели?
— Да. Что это за штука?
— На вид — волшебный.
— Мистик то же самое сказал, но Доктор его первым вырубил.
— Проехали, — бросает Дева. — Мы даже Сполоха не спасли.
Наш бесстрашный вождь. Дева сидит, поджав ноги, в глубине залитой янтарным светом клетки. Она свободна,
— Как мы ошиблись! Надо было позвать военных, как следует подготовиться… Мы точно на послеобеденную прогулку сорвались! Нужно было штурмовую команду…
— Да брось, Элен. Ты же видела, что Доктор Невозможный вытворяет с регулярными войсками. Мы-то как раз могли бы ему противостоять.
— Точнее, Сполох мог. Без него Доктор Невозможный нас уже два раза разбил! В первый раз — даже без костюма… Вот она, горькая правда: «Новые Чемпионы» — дурацкое название и дурацкая затея. Зря старались! — Дева с силой бьет по стене. Такой удар способен сокрушить бетон, но вместо этого раздается глухой стук.
— Легко сказать, мисс Громобой. А остальным что было делать?
— А мне что? Ты хоть раз подумал, отчего я не шла в «Эскадрон»?
— Только не начинай! — вскидывает он руку в черной перчатке.
— Неужели ты не догадался? Сполох знал, интуитивно чувствовал… Мы на свидание сходили, и он понял! После этого обходил меня стороной… Расист проклятый!
— Может, не стоило с ним спать? — говорит Волк глухо и горько. Он умен; понимает, что мы слушаем. Похоже, ему все равно.
— Помнишь, что стало с моей матерью? — спрашивает Дева.
— С твоей матерью?
— Ну… с инопланетной принцессой? — едко добавляет она. — Помнишь? Первая жена Громобоя? Типичный брак супергероев: он спасает ее планету, она возвращается к звездам.
— Знаю. Но…
— А ты подумай. Она не человек, хотя внешне похожа. Она даже не млекопитающее! Все воспринимают мой человеческий облик как должное… А у меня руки слишком крупные. И уши! Потому и волосы длинные… Меня вообще не должно быть! На родине мамы хорошо развита генетика; ее отец, крупный ученый, предложил свой опыт и знания в качестве свадебного подарка. Я — результат клонирования генетического материала Громобоя; пол мне поменяли, чтобы было не так заметно, добавили несколько характеристик матери… Во мне меньше человеческих черт, чем кажется на первый взгляд. Поэтому меня все время тошнит… У меня странная энцефалограмма, необычная группа крови — единственная в своем роде; я — дальтоник по красно-зеленому типу. Ты об этом знал? Отец скрывал, как мог… Меня воспитали как человека, но мать-то — инопланетянка! С зеленой кожей, огромными глазами и холодным прикосновением… От нее всегда пахло корицей. Она обожала плавать. Когда мне исполнилось девять, она вернулась на родину — унаследовала престол. Мы говорили друг с другом по-английски, с помощью гиперволнового коммуникатора. Я так и не выучила ее язык… он очень сложный для людей; я очень старалась, но усвоила лишь несколько слов… Сначала думали, у меня нет суперспособностей. Отец держал меня в строгости. Я училась в частной школе, под выдуманным именем до одиннадцатого класса! Я его ненавидела! В шестнадцать лет, уже в школе Петерсона, вышла во внутренний двор и завопила. Побила окна. Регина, сволочь, разозлилась… По ночам я летала над городом в облаке света, а утром притворялась скромной секретаршей. После «Чемпионов» я так и осталась Девой, хотя понятия не имела, какая она на самом деле… Ну, когда не спасает людей… Больше всего я хотела вступить в «Супер-Эскадрон»… Между прочим, у меня до сих пор есть титул. Я по-прежнему принцесса. Мать правит океанической планетой в далеком космосе, так и в паспорте записано. «Супер-Эскадрон» не принимал к себе инопланетян. Я засыпалась на самом обычном анализе крови.