Скорость освобождения: киберкультура на рубеже веков
Шрифт:
Загрузку человеческого сознания в компьютеры Моравек называет одним из средств остаться наравне с нашими сверхэволюционировавшими созданиями. С каким-то сомнительным удовольствием он описывает робота-хирурга, который удаляет верхнюю часть черепа человека и который при помощи магниторезонансных инструментов с высоким разрешением делает компьютерное подобие нейронной системы пациента. Слой за слоем он сканирует и стимулирует мозг; в процессе операции ненужные ткани отсекаются и удаляются. И вот череп пуст; робот отсоединяет системы жизнеобеспечения, тело немного бьётся в конвульсиях и замирает.
Сознание пациента, тем временем, ничего этого не замечает и подобно призраку блуждает в киберпространстве. «Можно будет переместить ваше сознание из одного компьютера в другой, технологически более совершенный или более приспособленный к новым условиям»,— услужливо предлагает Моравек.{748} Лишённый плоти
Идея «загрузки» приобрела популярность среди сторонников постэволюции, в первую очередь среди экстропийцев из Лос-Анджелеса. В одной из статье журнала Extropy (тираж которого, как утверждается, достигает трёх тысяч пятисот экземпляров) экстропиец Дэвид Росс пишет, что поскольку «функционирование сознания на каждом уровне определяется структурой мозга», то каждый нейрон и синапс данного мозга можно заменить компьютерной программой и таким образом перенести индивидуальное сознание из органического тела в цифровую память.{750} Согласно его биокибернетической теории, в которой «написание есть программа», для осуществления подобной операции мы не обязаны понимать, что такое человеческое сознание; достаточно получить полные сведения о синаптических связях в мозге; при этом индивидуальное сознание воспринимается как уникальная нейронная карта отдельного мозга.
Росс иллюстрирует свои теории образцом полёта фантазии Моравека, в котором он описывает как человек сбрасывает своё тело и загружает своё сознание во «всемирную Киберпространственную Паутину»; наномашины активно осуществляют хирургию мозга, «систематически заменяя каждый нейрон функционально эквивалентной искусственной структурой» компьютерной памяти.
«Постепенно каждый синапс его мозга поглощается программной структурой эмуляционной программы, функции остаются, но физическая структура исчезает… Через некоторое время руки доктора предлагают ему выключатель, который, как он уже знает, выключает его старое тело… Все нервные и мышечные связки отсекаются мгновенно и тело сразу же отмирает. Волнение, которое он при этом испытывает, кажется не таким сильным, каким оно, по его мнению, должно было быть. Он знает, что если ему не понравится в киберпространстве, он всегда при желании может взять себе другое физическое тело, выращенное на основе его изначальной ДНК».{751}
Как наиболее ярые поборники отправления тела на свалку двадцатого века, экстропийцы заслуживают особого внимания. Росс, директор-распорядитель Макс Мор и другие члены движения собрались вместе под знаменем «трансгуманизма». Трансгуманизм это изменение биологической природы человека — в ногу со временем и технологиями, в духе идей о свободной экономике, стремительная трансформация себя и вида любыми доступными средствами. Ими могут быть загрузка сознания (экстропийцы предпочитают более модное словечко «закачка» (uploading) или даже «трансбиоморфоз»); «наномедицина» («использование устройств молекулярного размера для устранения повреждений и укрепления иммунной системы»); нанокомпьютерные имплантаты («молекулярные компьютеры, интегрированные в мозго и предоставляющие дополнительный объём памяти, повышающие скорость обработки информации и включающие программы для принятия решений»); генная инженерия; «умные» лекарства; крионика и «самотрансформационная психология» по выражению Энтони Роббинса.{752}
Трансгуманизм экстропийцев, каким он предстаёт на страницах Extropy, похож на смесь постулатов Эйн Ранд и Фридриха Ницше, а именно убеждений Ранд в том, что всё зло коренится в контроле государства над экономикой и коллективизме, дополненных идеями Ницше о конце морали, «воли к власти» и «сверхчеловеке». «Оптимальная» личность эктропийцев, как пишет Мор в десятом выпуске Extropy, «это Сверхчеловек Ницше, высшее существо внутри нас в виде потенциала, ждущего своей реализации». Экстропийцы ратуют за абсолютно свободный капитализм («Вас привлекают новаторские, ориентированные на рынок решения социальных
Трансгуманизм экстропийцев отвечает коллективным чаяниям, оформившихся в образах Общества L-5 и внемировой Утопии. Согласно Норману Спинраду, колония L-5 обладает мистическим резонансом для «писателей-фантастов либеральной экономической направленности», в сочинениях которых космическая станция, продукт фантазии общества, переместилась с орбиты Земли в Пояс астероидов.{753} «Там, в Поясе, с его безграничными минеральными ресурсами, низкой гравитацией и открытым пространством, находится будущее вида»,— замечает Спинрад, «а что до старой, загрязнённой, перенаселённой и в конец испорченной Земли, ну что ж — не повезло!»{754}
Экстропийцы, демонстрирующие живой интерес к колонизации космоса (один из основателей общества L-5 Кейт Хенсон заодно является и членом редакционного комитета Extropy), в то же время демонстрируют полнейшее безразличие к социальным вопросам. Именно отделяя себя от человечества, отрицая свойственную гуманизму преданность виду и настороженность по поводу автономных технологий, экстропийцы ещё дальше удаляют индивида от социума. Свобода определяется ими не в терминах гражданского общества, а в терминах «бихевиоризма, морфологии, неврологии и генетики», то есть с точки зрения самонаправляемой личной эволюции, роднящей группу со Стеларком, который утверждает: «В этот век информационной перегрузки важна уже не свобода идей а, скорее, свобода формы — свобода видоизменять и трансформировать своё тело. Вопрос не в том, предоставит ли вам общество такую свободу, а в том, позволит ли вам человеческий вид разорвать генетические связи, предоставит ли он вам фундаментальную свободу определять судьбу своей ДНК».{755}
В либертаристском футуризме Экстропии общество — это динамическая система постоянно развивающихся субъектов; правительство — децентрализованный «механизм социальной организации», единственная реальная функция которого состоит в том, чтобы обеспечивать «контекст, необходимый нам для осуществления длительного личного прогресса, предоставлять энергию, пространство и основу для разнообразия, присущего индивидуальной самотрансформации».{756} Конечно, вряд ли найдётся много сторонников жёсткого вмешательства со стороны государства, запрещающего «индивидуальную самотрансформацию», ратующих за то, чтобы обязательно приносить себя в жертву некоей высшей цели и общему благу. Но в философии экстропийцев совершенно отсутствует какое бы то ни было представление об обществе, представление о том, что благодаря умеренной вовлечённости в общественное или политическое дело можно ускорить и усилить «самотрансформацию». Именно этот недостаток повинен в том, что при более глубоком взгляде на философию возникает чувство пустоты. Как утверждает Эндрю Кимбрелл на форуме Harper’s, посвящённом «Ценности жизни»: «Этот светский миф — миф о том, что мы автономные индивиды, подобные отдельным островам и о том что наши права не уравновешены обязанностями — абсурден. Каждое решение, которое вы принимаете, будь то решение продать себя в рабство или заняться проституцией, создаёт и усиливает телос — то есть конечную цель общества, членом которого вы являетесь. Вы не существуете как острова».{757}
Мировоззрение Кимбрелла противоположно мировоззрению экстропийцев, которые унаследовали пренебрежительный взгляд Эйн Ранд на «Общество, со всем его лицемерным хаосом эгоизма, компромисса, услужливости и лжи»{758} Лишённый чувства милосердия трансгуманизм экстропийцев не предоставляет льгот для малообеспеченных, социальных маргиналов или «психологически слабых».{759}
К счастью, НЕГи («негативные типы», которым недостаёт «Динамического Оптимизма», этой экстропийской добродетели) полностью исчезнут, когда наука придёт к «пониманию основы депрессии и недостатка энтузиазма и позволит нам сделать выбор в пользу непрерывного состояния повышенной бодрости».{760} Технологическое развитие может дойти до создания «выделяющих химические вещества имплантатов, контролируемых подключенным к нашему мозгу компьютером, которые позволят нам быстро изменять наше душевное состояние».{761} (Всякое сходство со стимулирующим мозг «органом настроения» из рассказа Филипа К. Дика «Снятся ли андроидам электрические овцы?», который можно было настроить на Динамически Оптимистическое «Осознание множественных возможностей открытых передо мной в будущем», исключительно случайно).