Скорость. Назад в СССР 2
Шрифт:
Вечерний красный заказ играл на гладкой поверхности довольно широкой и не быстрой реки.
Мы сидели на краю оврага, подогнув колени, и наблюдали, как на водной глади играет плотва.
— Ничего, Татка не переживай, я подарю тебе целый вагон клубники, — я протянул ей свою ягодку, — вот увидишь!
— Нет, поешь сам, я не хочу…
— Ты что сдурела? Ну-ка, кусай давай половину!
Я видел, как она боролась со своей обидой но в конце концов я ее уговорил и мы вдвоем с удовольствием разделась
Она была настолько ароматная, сочная и сладкая, что, казалось, что я и сегодня помню ее вкус.
— Давай завтра сходим магазин, купим конфет и печенья? — предложил я.
У нас были с собой деньги на обратный путь, выданный мамой.
— Давай пока подождем, мало ли что. Вдруг нам они понадобятся, — ответила Татка
— Ладно.
— Как тут красиво, почему мы сюда ни разу не пришли раньше, Сашь, — спросила меня сестренка, положив мне голову на плечо и наблюдая великолепный закат.
— Потому что «эти», вместо отдыха, заставляют нас пахать с утра до ночи.
— Как так можно, взять и сожрать мою клубнику?, — тихо сказала она мне, в ее голосе снова зазвучала обида, — как так можно, взять и сожрать мою клубнику? А эта, ее мать…Не щелкай. Вот гадина. Они нас ненавидят, мне кажется. Она так и смотрит в рот за столом, на сколько «копеечек» мы ее объели.
— Ага, я тоже заметил. Хотя мама ей с нами прислала им гостинцев рублей на пятьдесят наверно. Один утюг чего стоит.
Мы привезли в деревню электрический утюг по просьбе хозяйки. Ещё кучу новой посуды, одежды и постельного белья.
— Знаешь, тут красиво, но я хочу домой, — грустно сказала Татка.
— Это я могу устроить, — ответил я улыбаясь заходящему за горизонт золотому ободку солнца, — пошли.
Мы спали отдельно от хозяев в сарае, на двух старых железных кроватях с сеткой.
Наверно раньше они были хозяйскими, а потом их использовали для временных сезонных рабочих.
— Тут шабашники обычно спят, — тк нам сказала Надька, когда показывала наше место для ночлега.
Конечно такая эксплуатация человека человеком была запрещена в Союзе, но сами руководители колхозов и совхозов не брезговали привлекать шабашников к различным работам.
В основном сезонные рабочие сбивались в строительные бригады. Но могли и участвовать в уборке урожая. Бригады шабашников формировались летом, в сезон отпусков.
За месяц они успевали сдать работу «под ключ» и получали на руки сумму, равную их зарплате за несколько месяцев на основной работе.
Колхозное и совхозное руководство старалось не афишировать явление шабашничества, так как это могло дискредитировать советскую экономическую систему.
Их, председателей и директоров могли серьезно пропесочить, а то и вообще заставить уйти с должности по требованию райкома партии
Да
Так вот, мы с Таткой спали в большом сарае, где хранилось сено для скотины.
Я дождался ночи, и когда все уснули взял два больших берестяных лукошка и отправился за клубникой на грядки расположенные тут же на хозяйском участке.
Вдалеке залаяли собаки, я опасливо вглядывался в окна хозяйского дома, но те крепко спали.
Не хотелось попасться.
Я не боялся, что меня поймают за руку, вовсе нет. Я больше переживал, что не исполнил обещания накормить сестру клубникой.
Через полчаса я вернулся в сарай к сестре с полной тарой ягод.
Она спросонья протерла глаза и с удивленной улыбкой уставилась на меня.
— Ты с ума сошел? Они же узнают. Она каждое утро ходит проверять свою клубнику.
— Я даже не сомневаясь, что она записывает их поштучно. Ты же хотела домой? Ешь, давай.
Это было настоящее пиршество. Мы уснули с измазанными руками и ртами.
На утро «преступление» было раскрыто. Скрывать не было смысла и я во всем признался полностью взяв вину на себя.
Нас молча довезли до райцентра и посадили на проходящий автобус до Москвы, купив билеты за наши же деньги. Татка, как в воду глядела.
С собой нам не дали ничего. Поэтому мы ехали голодные, без воды и еды.
Но это совсем не могло испортить нашего отличного настроения, ведь мы все же наелись клубники и побывали на очень красивой речке, как нам было обещано и мы возвращались домой.
Добравшись до автовокзала у метро Щелковская. Мы стрельнули у прохожих две копейки и позвонили маме на работу.
Она мгновенно все поняла, и приказала никуда не ходить и ждать в зале ожидания автовокзала.
Дома Татка, как старшая сестра, на разборе ситуации за семейным ужином всю вину за «похищенную» и съеденную клубнику взяла на себя.
Прикрывая меня, она рассказала все, как есть за исключением Надькиного гадкого поступка и слов ее мамаши о «сусалах».
Родители поначалу никак на рассказ не отреагировали и ничего не сказали.
Мама с укоризной посмотрела на отца — он был идейным вдохновителем нашей с Таткой поездки в деревню. Но он как всегда самоустранился.
Тогда она встала из-за стола, ушла с телефоном на длинной проводе в зал, прикрыла за собой дверь.
Судя по ее голосу и обрывкам фраз, она заказала междугородний телефонный звонок, в глаза сказала, всё что она о них думает, припомнила и утюг, и гостинцы, и так наставляла нашим деревенским родственникам за жадность, эксплуатацию, условия жизни, что те вообще пожалели о том, что родились на белый свет.