Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
Глава 1
Копирование, публикация произведения или его части
без разрешения автора запрещены.
— Как вы чувствуете себя на скорости 300 километров в час?
— Чувствую себя превосходно!
Кими Райкконен, пилот Формулы 1.
Россия. Наши дни.
Не знаю, где моя жизнь пошла
Я действительно гнал по кривой горной дороге с крутыми поворотами. Я вел на неприлично большой скорости свой любимый Листэ Стелс.
Уверенно вписываясь в изгибы серпантина, я немного притормаживал перед «слепыми» зонами, и тогда на глянцевой черной корме изящно вспыхивали и тут же погасали тонкие длинные линии задних стопарей.
Мой автомобиль едва переставал ускоряться, входя в поворот, а затем снова делал рывок, бросался вперед, уходя от моих недоброжелателей.
У меня на хвосте, висели сразу две машины: менты с включенной цветомузыкой на полицейской Шкоде Октавии и люди Вахи на Мерсе последнем кузове GLS. Они мелькали чуть позади: то в боковых, то в зеркале заднего вида, натужно ревя двигателями.
Временами они отставали, иногда я давал им нагнать себя, намеренно сбавляя скорость, но между нами неизменно держалась дистанция метров в пятьдесят.
Мамкины Шумахеры. Я мог бы легко оторваться от них и уйти за горизонт, но не делал этого. На то есть свои причины.
Кто не знает, Листэ Стелс — это полностью переделанный Ягуар, разобранный до винтика, заново рожденный и собранный снова.
Ракета, с шестисот семидесяти пяти сильной силовой установкой, набирающая сотню за три и шесть секунды.
Стелс, обутый во всепогодную гоночную резину на двадцать третьих черных матовых дисках Асанти Матар, будто прилип к дорожному полотну. У нас это называется «держак».
Хороший «держак» дарит удовольствие, вселяет в пилота чувство железобетонного спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.
От высокой скорости сквозь диски была видна вся внутрянка тормозной системы. И поэтому иногда казалось, что колеса были сделаны из полупрозрачной субстанции.
Кстати, эти диски отливали по-моему индивидуальному заказу. И стоили, как приличный семейный седан.
Двигатель машины, этот покоренный человеческим разумом дьявол в металле, агрессивно рычал, лаская мой слух. По его родному реву я ощущал, что у нас с ним есть еще огромный запас мощности.
Восьмиступенчатая трансмиссия, ловила малейшее движение моей стопы и четко переключала скорости, точно угадывая нужный мне режим.
Я и Кот, такое прозвище я дал своему Листэ Стелсу, в эти мгновенья были единым целым.
Мои преследователи не имели никаких шансов. Кот был «самовозкой».
Так, в моем спортивном прошлом называли заряженные по полной, упакованные тачки, настолько превосходящие конкурентов по своим показателям, что гонщик мог «забить свой поршень»
Управляя «самовозкой», человек за рулем может не вспоминать про стратегию, тактику, чтение трассы, погоду, дорожное покрытие, психологию, а просто наслаждаться удовольствием от скоростного вождения и окружающими видами.
Слева за окном стремительно проносились серо-бежевые скалы, в которых была прорублена двухполосная дорога, разрезающая гористый ландшафт чернотой асфальта и белизной отличной разметки.
А справа маячил крутой обрыв такой высоты, что у большинства барышень случилось бы головокружение, если бы они заглянули в ущелье.
Само дорожное покрытие было превосходным, но, в отличие от Европы, в некоторых местах ограждение отсутствовало, обнажая узкую смертоносную обочину.
Когда я проносился на скорости мимо таких прогалин, то можно было оценить, насколько опасна была эта горная трасса.
Совсем непонятно — эти пробелы образовались от оползней, камнепадов и некачественного монтажа или кто-то из водителей сбивал их при столкновении.
Не завидую тем, кто мог попасть в такую ситуацию. Если кто-то снес ограждение и вылетел вниз, то шансов выжить у него, прямо скажем, было совсем немного.
По дну ущелья, метрах в двухстах внизу, тонкой серебряной змейкой тянулась горная река с извилистым руслом.
На фоне реки в глаза бросался скалистый хребет с отвесными, почти вертикальными склонами. Хребет был величествен и монументален.
Погоня и призывный хрипловатый рев силового агрегата придавали яркости настроению.
Между колес стремительно мелькали белые полосы прерывистой разметки и наполняли мое сознание ощущением эйфории.
Но я не на секунду не забывал, что я в гостях.
Горы не терпят и не прощают легкомысленного отношения к себе. Они прекрасны в своем суровом могуществе, но беспощадны к беспечности.
Поэтому я был очень внимателен на этом участке моего пути.
Несмотря на огромную скорость и концентрацию на дороге, глаз успевал напитываться этой красотой и следить за преследователями.
Взглянув на спидометр, я прикинул время в пути. Скорость не опускалась ниже стольника уже минут пять.
Для горной дороги это много. Мои преследователи уже должны быть измочалены напряжением, риском и бьющим в кровь адреналином.
Я прислушался к работе силового агрегата. Двигатель звучал чарующе. С первых же секунд знакомства голос Кота привел меня в восторг. А уж я-то знаю, как звучат двигатели.
Он, как хриплый голос античного божества, рокотал и наэлектризовал рассекаемый воздух. Я невольно улыбнулся. Мы с тобой одной крови Кот.
Мои преследователи значительно подотстали. Мы шли вверх в гору, и теперь нас разделяло метров сто пятьдесят. Петли серпантина каскадами нависающих друг над другом змеек шли к самой высокой точке перевала.