Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
— Понимаешь, «болотах» свои правила, раз он назначил встречу, значит не может не продать нам товар. Иначе его репутация сольется в клозет. А тогда — пиши пропало. Без репутации с ним никто работать не станет. Да и не дадут ему. Так-то, братец.
Толстяк задерживался. Зал был почти полный, гости приступали к ужину, помещение гудело от голосов, словно пчелиный улей. Соприкасаясь с посудой стучали и звенели приборы.
Вдруг у меня со спины раздался голос с сильнейшим прибалтийским акцентом.
—
— Он да.
Я встал и поздоровался с чемпионом за руку. Мы представились.
— Да, все верно. А вы Юргис Шяудкулис? Присаживайтесь, пожалуйста, к нам…
— Нэт, нэт. Я просто видел вас на последних соревнованиях и хотел передать привет князю Трубецкому и Николаю Соменко. Не мог не подойти не поинтересоваться, как он себя чувствует?
— Николаю пока предстоит длинный период реабилитации. А у Игоря Николаевича все в порядке.
— Князь Трубецкой великий человек! Вам очень повезло иметь такого наставника.Вы тоже гонщик? — Юргис обратися к Сереге, но тот отрицательно замотал головой.
— Я нет. — Серёга бесцеремонно ткнул в меня указательным пальцем, — Он да!
— Вы будете выступать в этом сезоне? Вы новый пилот команды? — слово пилот резануло слух, в Союзе так редко, кто называл гонщиков, — вы нашли новую машину?
— Сейчас мы пока в процессе поиска. — Я решил скромно умолчать о своих успехах.
— Понятно. Что же, приятно было познакомиться, передавайте привет князю и Николаю, желайте ему от меня скорейшего выздоровления. Если что-то понадобится я с упругой вон за тем столиком, — он указал на стол у эстрады за которым сидела молодая женщина.
Я поблагодарил его и он ушел. Нам принесли кофе.
— Определились? Что-нибудь еще?
— Два по сто Столичной, холодной закуски, ассорти мясное, огурчиков маринованных, икру зернистую. И жульен. Жульен будешь?
— Да, два жульена, — сказал я уверенно, хотя ни разу в жизни не пробовал это блюдо.
— Остальное позже.
Официант повторил заказ и унесся на кухню.
Надо признать, что Серегина тактика в пятеркой на столе прекрасно работала.
Он уделял нам максимум возможного внимания, в то время как неохотно реагировал на просьбы и даже просто игнорировал других посетителей.
Видно, что каких-то серьезных чаевых он от них не ждал.
— Серег, разве стоить пить в нашей ситуации? Ты же еще и за рулем.
— Доверься мне, Академик. Мы должны быть расслаблены, наши враги не должны видеть, что мы напряжены. Так, что просто отдыхай и наслаждайся. Пить будем понарошку.
— Хорошо, попробую.
—
— Ну во-первых, я хочу уделать его в честном соревновании. Обогнать и доказать, что он без своих грязных трюков и договоренностей с другими гонщиками никто. Просто бездарность. Во-вторых, он должен ответить за свои дела. Он покалечил Колю и еще кое-кому сделал очень плохо.
— Понятно. А ты сможешь его уделать? Без обид, я в тебя верю, но я слышал, что он водит, как бог. Чуть ли ни везде первые места берет.
— Знаешь, как гонщик он так себе. Я посмотрел результаты предыдущих соревнований. Нашего Трубецкого все аккуратно записано со времен царя Гороха. Он «лавр», а не гонщик.
— Что это значит?
— Ну от лавровых венков пошло, которые на шею вешают. Это значит что ему важен не спорт и состязание, результат, а вся эта лабудень с награждением и похвальными грамотами и медалями. Он ради лавров победителя, готов на любую подлость пойти.
— А понятно, как интересно, в зонах «лаврушечниками» тоже дутых авторитетов так называют. Вот совпадение, нарочно не придумаешь.
— Я раньше хотел стать гонщиком, чтобы на пьедестале стоять и все такое. Но теперь нет. Теперь моя цель вломить ему, как следует. Очень хочу наказать урода! Когда вспоминаю тот день все внутри аж горит.
— Смотри не сгори. Ты нам еще живой нужен. Мне без тебя не отбиться.
— Если сгорю, то не от этого «лавра».
Юрок призадумался над моими словами, он пытался их осмыслить. Потом повернулся к сцене ресторана на звук ансамбля, начавшего вступление.
Взглянул на часы, а потом на вход.
И замер, пораженный. В нашу сторону в сопровождении официанта, двигались две красивые девушки, но одна из них была немыслимо хороша.
Ее каштановые кудри, стиснутые заколкой, упрямо не желали томиться в заточении, одна прядка все время сваливалась ей на бровь, и Саша грациозным движением тонкой кисти поправляла ее обратно.
Изящная фигурка угадывалась под легким платьем из белого шелка, просроченного блестками. Такие же блестки сверкали и в ее волосах…
Я мысленно себе улыбнулся. Я погиб! Я совсем пропал! Она прекрасна.
Девушка Юрка была внешне очень приятной, но сейчас во всем мире меня интересовала только одна особа.
Мне стало смешно от того, как на Сашу уставился весь зал. У мужиков поотвисали челюсти и их спутницы недовольно шикали на них, стараясь вернуть утерянное мужское внимание.
В том числе и Серёга мне пришлось его пнуть под столом ногой чтобы он переключился на свою девушку.
Когда девушки подошли к столу мы с Серегой встали и галантно отодвинули стулья.