Скоростная любовь. Speed

Abacus

– Дима! – возмутилась я.

– Ха-ха-ха.

– Ты ужасен!

– Спокойно! Он просто еще не так сильно достал тебя!

– Почему ты тогда не протягиваешь ему черную карту? – прищурилась я.

– Потому что я за мир во всем мире и для меня это развлечение, хобби, способ расслабиться, а не... чернота. Подумай, как ты будешь себя чувствовать после того, как специально покалечишь человека? Бывает, что гонщики бьются случайно, по ошибке, но тут… перед тобой стоит цель! Другое дело

владельцы клуба: они приветствуют подобные заезды. Почему? Огромные ставки, повышение интереса. Интриги, как говорится. Именно за счет подобных гнусных дел Москва живет гораздо более яркой гоночной жизнью!

Увлекшись его рассуждениями, я пропустила момент, когда Франк остановился.

– Все. Прибыли.

– Куда? – оглядевшись по сторонам, я удивленно поинтересовалась. – Дима, зачем мы сюда приехали?

– Семь часов. Проход уже, наверное, закрыт. Пройдем через дырку. Она тут совсем рядом. Вылезай.

Выбравшись наружу, я, ничего не понимая, подошла к нему.

– Дим…

– Пошли.

Перебежав через дорогу, мы оказались у до боли знакомого мне забора.

Пройдя пару минут, Франк резко остановился возле выломанной части:

– Пролезем.

– Дима! – схватив его за руку, я остановилась. – Для начала объясни, что мы тут делаем?

– Я думаю... Ты знаешь это не хуже меня. Пошли, – он перешагнул через выломанное ограждение, после чего помог мне.

Я вдохнула весенний ветер.

Спокойно. Полина дыши.

Мы оказались на территории кладбища.

– Зачем? – дрожащим голосом в который раз спросила я. – Зачем?

Задрожала. Я могла поклясться, что мне было не холодно, когда мы были около гаражей.

– Не бойся! Я рядом. Хорошо? – увидев, что я трясусь, Дима набросил мне на плечи свою куртку. – Так надо, Берг, поверь.

– Почему?

– Потому что все твои проблемы никаким образом не связаны с толпой. Ты прекрасно реагируешь на препятствия, которыми я пичкал тебя в последние дни!

И правда, Франк заставлял меня по всякому крутиться, объезжая расставленные вокруг фишки.

– Что ты хочешь сказать?

– Кир рассказал мне о том, что творится у тебя в голове во время гонки.

– Я просила молчать! – рыкнула я.

– Берг, тебе надо справиться с этим, – спокойно произнес Франк. – Поверь мне, если ты не успокоишься, дальше будет только хуже. Эта паника тебя погубит! Я сам проходил через это! Кир прошел! И ты справишься!

– Каким образом? – возмущенно поинтересовалась я.

Франк приподнял рукой мой подбородок:

– Ты лучше меня знаешь куда идти. Пошли. Иначе мы простоим тут до темноты, а шляться среди могил ночью я не слишком люблю.

– А что, пробовал? – нахмурилась я.

– Ха-ха-ха. Ты многое обо мне не знаешь.

–

Боже! Избавь меня от этого!

Глубоко вздохнув, я вышла на немного заросшую тропинку.

Обернувшись, я увидела, что Дима, не отставая, идет за мной.

Встретившись с ним взглядом, я еще раз печально вздохнула.

– Не бойся.

Я взяла его за руку. Так было проще.

Он сжал мою ладонь.

Оглядываясь по сторонам, я искала таблички, позволяющие мне ориентироваться на территории кладбища.

Оно уже было закрыто. Вокруг не было ни души. Лишь каркающие вороны и чайки, летающие повсюду.

Я давно не была у родителей.

Только сейчас я задумалась о том, почему перестала навещать их?

Сначала Пашка.

Неразберихи в отношениях, малое количество времени.

Гонки.

Участие в гонках.

Наконец-таки необходимый номер.

Я свернула на другую тропу.

Два поворота на право.

Через мост. Поворот налево.

Ничего не изменилось. Лишь изредка кое-где мелькал свежий песок. Свежие венки. Новые захоронения.

Замерла напротив одной из новых могил.

– Все хорошо, – раздался позади голос Димы. – Пойдем дальше.

Очередная тропа.

Одно захоронение, второе. Поворот.

Еще три участка.

Издалека я увидела памятник.

Остановилась.

Мама и папа.

На глазах выступили слезы.

Я впервые была у них не одна, но без Кира.

Мамино лицо на черно-белом снимке. Папино.

Памятник был испачкан птицами.

Цветы. Давным-давно стоило принести новые.

Я не могла придти в себя, смотря на своих родителей.

Опустилась на скамейку.

Дима стоял рядом, засунув руки в карманы.

Я молчала.

Франк переминался с ноги на ногу.

Обойдя могилу, он прошелся рукой по верху памятника.

Провел рукой по фотографии моей мамы.

После чего присел рядом со мной.

– Она очень красивая.

Не выдержав, я заплакала:

– Дима, зачем мы сюда пришли? Зачем ты сюда меня привел?

– Ты сама сюда пришла, Берг. Кажется, тебе давным-давно пора рассказать и поделиться с родителями своими проблемами.

Смахнув с лица слезы, я посмотрела на него:

– О чем ты?

– О тебе.

– Я не понимаю, – мотнула я головой.

– Полин, послушай меня, – он обнял меня за плечи. – Самое важное для детей – это знать, что их родители одобряют и гордятся всем, что творят их чада. Ты… не можешь нормально кататься, потому что чувствуешь вину перед ними.

– Что? Нет! Не может такого быть! – отмахнулась я.

– Берг.

– Я не хочу! Не хочу ничего обсуждать! – вскочив со скамьи, я отвернулась от него.