«Скорпион» нападает первым

Атеев Алексей Григорьевич

– Кончай, Кузьмич, балагурить, – одернул человек в плащ-палатке, – пушку свою лучше подбери, а вы, граждане, документики доставайте, все равно просто так не отделаетесь. Ты, парень, – обратился он к Косте, – вытащи руку из кармана. Кому сказал?!

«Сейчас начнется», – холодея, подумал Костя и не ошибся.

– Документы, говорите, – шепотом произнес Егор, глядя на милиционера. – Да ради бога. – Он сунул руку за пазуху, но вместо требуемых документов выхватил пистолет с глушителем и мгновенно выстрелил в парня, державшего ружье. Тот хрюкнул и свалился ничком.

Глаза

у милиционера полезли из орбит и стали круглыми, как у совы, он судорожно шарил рукой по правому боку, ища кобуру.

Наконец он нащупал кобуру и попытался достать свой пистолет. Негромко хлопнул выстрел, рука милиционера безвольно повисла.

– Вот видишь, – все так же назидательно продолжал Егор, – что бывает, когда неправильно себя ведут.

– Не убивай…

– Вынужден, уж прости.

Видя такие события, человек в плаще кинулся со всех ног прочь. Плащ-палатка мешала ему бежать, он запутался в ее полах, споткнулся и упал.

– Костя, кончай его! – крикнул Егор, указывая стволом на человека в плащ-палатке.

Костя, не помня себя, достал пистолет и прицелился. Его выстрел прозвучал одновременно с выстрелом Егора. Кровавая звездочка зажглась во лбу милиционера, фуражка покатилась под откос, и он свалился прямо на труп молодого парня. Однако Костя, конечно же, промахнулся. Человек в плащ-палатке кое-как выпутался из своего бесформенного одеяния, поднялся и вновь бросился бежать с необычайной для своего возраста прытью.

Егор навскидку выстрелил. Человек в плаще завилял, припадая на один бок, потом упал на колени и наконец рухнул лицом в землю.

– Пойди, добей его, – спокойно приказал Егор.

Костя недоуменно посмотрел сначала на Егора, потом на лежащего в десяти метрах человека в плащ-палатке.

– Добить? – переспросил он.

– Ну да.

Костя подошел к лежащему. Пуля попала тому в левое плечо. Человек тяжело, с хрипом дышал, и это, видно, причиняло ему сильную боль. Он тихо постанывал, по-собачьи скулил, с трудом отрывая голову от земли. Бессвязные слова слетали с его губ. Не то мольбы, не то проклятия.

– Чего же ты?! – закричал Егор. – Давай быстрей! Времени нет, сюда могут нагрянуть другие!

Почему-то в сознании вновь всплыла Чечня, собака… Ведь прапор тогда был прав, пристрелив пса: на войне нет места жалости, она – как зараза, как ржа разъедает душу. Сначала пожалеешь одного, потом другого, и начинается… Тебя-то никто не жалеет.

Рука с «макаровым» ходила ходуном, он то поднимал пистолет, то вновь его опускал.

– Сынок, – услышал он с земли, – сынок… не надо…

– Не можешь? – спросил подошедший Егор. – А вот он, наверное, смог бы, саданул бы из своей двустволки – и кишки в разные стороны… Уж не колебался бы. Давай кончай и пошли.

– Не могу.

– Мы с тобой не сработаемся.

– Убей лучше сразу. Не гожусь я для такого…

Егор пристально смотрел на Костю, словно решал что-то. Пистолет в его руке чуть заметно дрогнул.

«Вот оно, – понял Костя, – настал, настал тот момент, которого ты так страшился и одновременно постоянно ждал».

На этот раз смерть приблизилась вплотную. Еще нигде она не подступала так близко: ни в Чечне, ни в парке, ни на карнизе… Сейчас человек с холодными глазами поднимет свою «беретту» – хлопок, словно раскупорили бутылку шампанского, и тьма… Или нет?!

И хлопок раздался, только пуля попала не в Костю.

– Ладно, – произнес без всякого выражения Егор, – даю тебе еще один шанс, но, учти, последний. Волоки его к машине.

Костя поднял обутые в тяжелые кирзовые сапоги ноги и поволок тело по мокрой от росы траве.

«Дает шанс… дает шанс… – билось в черепной коробке, – дает шанс… А нужен ли ему этот шанс? Лучше бы сразу… Зачем продлять бессмысленные мучения. Этому вон никакого шанса не дал!»

– Заталкивай в машину. И остальных тоже. Вот и отлично, а теперь двинем ее, родимую, под горку, да дверцы прикрой, а то мертвяки вывалятся.

Машина грохнулась с обрыва и упала в заводь колесами вверх.

Часть II

ЦЕНА И СЛАВА

Глава 15

ЗАСЕДАНИЕ ЯЧЕЙКИ РККА

Где-то на Юго-Западе Москвы, в районе станции метро «Беляево», в тесной, насквозь прокуренной двухкомнатной квартире находились трое молодых людей, старшему из которых было чуть больше двадцати, а остальным и того меньше. Хозяином квартиры был Дима, худощавый черноволосый парень с застенчивым, словно виноватым взглядом маслянистых глаз и надутыми детскими губами. Он непрерывно курил «ЛМ», зажигая одну сигарету за другой. Обстановка в квартире, хоть и довольно скудная, свидетельствовала о некоем достатке. Кроме дорогой стереосистемы, стоял компьютер, на полу вытертый пыльный ковер.

На самодельных стеллажах и просто по углам громоздились кучи книг. На стенах висело несколько плакатов – Че Гевара в знаменитом берете, ансамбль «Depeche Mode» и весьма легко одетая фотомодель Синди Кроуфорд. В «красном углу» висела известная фотография вождя мирового пролетариата. Та самая, на которой Владимир Ильич, прищурившись, напряженно смотрит на зрителя и имеет одну сторону лица светлую, а вторую как бы затемненную.

Второй молодой человек – Артем – был пухл и розовощек, сигарет не курил, а жевал жвачку. Он валялся на продавленной громадной тахте и мурлыкал себе под нос неопределенную мелодию.

Третья личность – самый старший из ребят – Альфред, мрачного вида бритоголовый парень в черной униформе, равнодушно листал пестрые страницы «Playboy» и время от времени сплевывал в открытое окно. Наконец не выдержал:

– Мы кого-то ждем? – хмуро спросил он хозяина.

– Да нет. Просто время… Через две минуты – одиннадцать, тогда и начнем.

– К чему эта занудная пунктуальность? – Альфред поморщился. – Все в сборе, время идет…

– Погоди, товарищ, – Дима затушил очередной окурок в переполненной пепельнице и вновь потянулся к пачке. – Все должно быть согласно установке. Начало в одиннадцать, мы же в прошлый раз решили!