«Скорпион» нападает первым

Атеев Алексей Григорьевич

Перелом в его жизни произошел пару лет назад, когда он отказался участвовать в проведении крупной диверсии в Баку, причем на гражданском объекте. Прош тогда сказал, что с мирными людьми не воюет и в операции участвовать отказывается.

Ему объявили, что в таком случае, несмотря на прошлые заслуги, он объявляется нежелательной персоной и может катиться на все четыре стороны, хоть в свою Францию, хоть в какое другое место. Прош отправился в Москву к брату, имея на руках документы подданного Республики Армения на свое настоящее имя. Он пожил там пару недель, но вскоре брат прямо заявил ему, мол, слухи о Проше дошли до Москвы, на брата начинают коситься и неплохо бы Прошу отправиться куда-нибудь в другое место.

Прош уехал во Францию, решив последовать

совету брата. Денег он действительно поднакопил достаточно. Но не тут-то было.

Он прожил в Марселе всего пару недель, как был вызван на встречу с полковником Иностранного легиона в отставке. Прош знал его весьма поверхностно, поскольку в легионе их разделяла значительная дистанция, и недоумевал, зачем понадобился этому влиятельному человеку с труднопроизносимой аристократической фамилией. Встреча была назначена в одном из маленьких кабачков Старого порта, где постоянно сновала разноязыкая толпа туристов. Когда Прош явился на встречу, его уже ждали. В человеке с прямой, словно доска, спиной, одиноко сидевшем за столиком, Прош признал полковника. Перед ним стоял на столике стакан со светлым пивом.

– Садитесь, рядовой Прошьян! – скомандовал полковник.

Фамилия Прошьян в его произношении прозвучала – Прешэн.

– Долго вас задерживать не буду, – полковник говорил по-военному, четко и немногословно. – Поскольку вы легионер, я имею право приказывать вам.

– Я давно не служу в легионе, – холодно возразил Прош.

– Легионер прекращает быть таковым только за гробовой доской, – высокопарно заметил полковник. – Впрочем, я предлагаю вам сотрудничать совсем с другой организацией, и весьма влиятельной. Она называется «Скорпион». Не слышали о ней?

– Читал в каком-то приключенческом романе, – усмехнулся Прош.

– Не знаю, что уж пишут в современных романах, однако она вполне реальна.

«Опять вербуют, – тоскливо подумал Прош, – конца этому, как видно, не будет».

– Вам предлагается работа по специальности, – продолжал гнуть свою линию полковник. – Будете оказывать определенные услуги, получать за это жалованье, уверяю вас, вполне приличное.

– Я не нуждаюсь в деньгах.

– Нет таких людей, которые бы не нуждались в деньгах, – возразил полковник. – Оклад будет в два раза превышать ваше жалованье в легионе, да плюс премиальные.

– Мне надоело убивать людей.

Полковник медленно, словно автомат, протянул руку к стакану с пивом, сделал маленький глоток, потом посмотрел сквозь стакан на солнце.

– Мы знаем о вашем участии в войне на Кавказе, – с расстановкой произнес он. – Знаем также и об отказе выполнить последнее задание.

– Речь шла о мирных жителях, – возразил Прош.

– На войне не бывает мирных жителей, этого ли не знать легионеру. Только противник! С вами довольно мягко обошлись. Однако в «Скорпионе» не так. Если вы откажетесь сотрудничать с нами, вашего брата, там, в Москве, а также всю его семью ждет смерть, причем весьма мучительная.

Прош тяжело взглянул на собеседника и встретил в ответ твердый, непреклонный взгляд.

– И вас, кстати, тоже, – добавил полковник. – Можете идти, с вами свяжутся.

Прош поднялся, вновь взглянул на полковника. В его глазах он прочел ледяное спокойствие и понял: это не пустая угроза. Откажись он – и случится так, как сказал этот солдафон.

– Мой друг, – напоследок добавил полковник, – вы, конечно, можете… – он сделал пальцами выразительное движение, будто натягивал петлю на шею, – но и в подобном случае семью вашего брата ждет то же самое. Я не понимаю другого, почему вы отказываетесь, ведь ничего иного вы просто не умеете делать. А мораль… – он поморщился, – ведь вы убивали в Африке, убивали на Кавказе. Совесть вдруг проснулась?

Слово «Скорпион» ничего не говорило Прошу, хотя время от времени ему приходилось читать в западной прессе о тайных террористических организациях, действовавших повсюду и оказывающих влияние на мировые процессы. Через пару дней в гостиницу, где он остановился, позвонил неизвестный, назвал пароль «Скорпион» и поинтересовался, принял он

решение или нет.

Прош подтвердил готовность к сотрудничеству. На том конце провода выразили удовлетворение и сказали: о дополнительных деталях сообщат позже. Первые два задания, которые ему поручили, вообще не были связаны с террористической деятельностью. Вначале попросили составить подробнейшее описание событий, происходящих при его участии на Кавказе, фамилии руководителей, расстановку сил, перспективы… По сути, от Проша требовался серьезный аналитический доклад, объективно рисующий обстановку в данном регионе. За неделю, которая потребовалась на написание, перед Прошем поэтапно предстала довольно неприглядная картина, в которой он играл не последнюю роль. До сих пор он не особенно вспоминал пережитое – что было, то было. Но на бумаге оживали события, люди, и с каждым написанным предложением он все больше осознавал, что участвовал в грандиозной авантюре, ценой осуществления которой были тысячи человеческих жизней, а за фасадом из патриотических лозунгов скрывалась грязь, ложь и предательство.

Докладом, как понял Прош, остались довольны, и через несколько месяцев он получил новое задание – доставить крупную сумму денег в один из портов Африки. Деньги нужно было перевезти морем на небольшой яхте, которой управлял глухонемой корсиканец. Задание напоминало туристический круиз – солнце, море, сладостное ничегонеделание.

«Такая служба мне подходит», – решил Прош, хотя прекрасно понимал: его просто проверяют, и путешествиями на яхтах дело не ограничится. Так оно и оказалось. Следующим пунктом назначения оказалась Россия. Послали его не куда-нибудь, а в Чечню, в самый разгар боевых действий. Требовалось освободить одного человека из плена, в котором его держали ради выкупа. В пятерку, которую он возглавил, входили двое русских, грузин и проводник-чеченец. Пленного держали в далеком высокогорном селе, куда группа добралась, перейдя грузинскую границу. Все ее члены были диверсантами-профессионалами и выполнили задачу – не потеряв ни одного человека, освободили пленника и вместе с ним тем же путем вернулись в Грузию. Кем был тот человек, Прош не интересовался, похоже, каким-то важным грузином. За операцию он получил весьма приличные премиальные.

И, наконец, четвертое по счету задание нужно было выполнить непосредственно в Москве. Он должен прибыть в столицу России и только тут познакомиться с деталями. Они ужаснули его. Из всего, с чем он до сих пор сталкивался, это оказалось самым отвратительным, самым бесчеловечным. Он попросил брата помочь ему скрыться. Предстоящее приводило его в ужас. Брат помог переехать в другой город. Однако, как уже знает читатель, укрыться ему не удалось. Его выследили. Совсем молодой парень пытался в него стрелять, но по какой-то причине не смог это сделать. Скорее всего Проша просто хотели попугать и заставить вернуться в Москву. Он так и сделал, а тут его ждала совершенно ошеломительная весть. Младшая дочь брата, семилетняя Каринэ, похищена. Кем, для чего – оставалось тайной. Выкупа пока не требовали. Брат метался по роскошной квартире, заламывая руки, жена билась в истерике. К счастью, они не подозревали, что причиной похищения явился именно он – Прош. Вечером того же дня, когда Прош вернулся в Москву, в квартире брата зазвонил телефон. Брат бросился к аппарату. Оказалось, желали слышать Проша. Незнакомый голос на правильном русском языке заявил: если Прош согласен на выполнение задания, Каринэ в целости и сохранности завтра утром будет доставлена домой.

Прош согласился, а что ему оставалось?

На другое утро ребенок вернулся домой.

Все было предельно ясно. «Скорпион» не собирался шутить, подтверждая сказанное некогда полковником в Марселе. Теперь ему оставалось выполнить все, что прикажут. Руководить операцией должен человек по имени Егор. Прош пока что не видел его в глаза, но Егор должен был вот-вот появиться.

Внезапное похищение дочери и столь же внезапное ее освобождение, похоже, вызвало у брата подозрение. Он выразительно смотрел на Проша, видимо, желая услышать объяснения. Однако Прош молчал.