«Скорпион» нападает первым
Шрифт:
У Степы была одна страсть, отчасти оправдывающая его кличку. Он обожал рок-музыку, постоянно менял и покупал заграничные пластинки, или, как он их называл, «диски». Сам же Витя к подобной музыке был совершенно равнодушен и увлечения приятеля не разделял. Матусовский вполне подходил на роль костолома, к тому же у него были обширные связи в полукриминальной среде.
Перед тем как встретиться с Композитором, Витя решил поговорить с Евлампием, конкретно разузнать, с кем им предстояло иметь дело.
– А ты ребят нашел? – вместо
– Есть кое-кто на примете, – неопределенно ответил Витя.
– Кое-кто – это не разговор. Вот когда ты придешь ко мне и скажешь, что ребята готовы на дело, тогда расскажу, что и как.
– Но я же не могу ляпнуть какую-нибудь ерунду, да и вознаграждение…
– Именно ерунду ты и скажешь. Никто, кроме тебя, не будет знать, с кем имеет дело. А что касается вознаграждения… Я надеюсь, ты не будешь привлекать к этому делу академиков и народных артистов.
Восьмидесятый год – год московской Олимпиады – запомнился появлением в магазинах небывалых товаров – невиданных доселе сигарет и бутылок с яркими этикетками. Витя зашел в гастроном, купил пачку «Мальборо», португальского портвейна и отправился к Матусовскому. На его звонки никто долго не открывал, а из-за двери несся грохот музыки. Наконец щелкнул замок, и на пороге появился Композитор.
– А-а, это ты, старичок…
– Не ожидал? – Витя отодвинул Композитора плечом и без приглашения прошел в квартиру.
– Зачем тебя черт принес?
– По делу, – коротко ответил Витя. – Или не рад?
– Да рад, – кисло произнес Композитор, – правда, не совсем ты вовремя, да уж ладно – проходи.
В комнате сразу стало ясно, почему не вовремя. На тахте среди разбросанных пластинок и каких-то пестрых пакетов сидело существо женского пола лет семнадцати и поспешно приводило себя в порядок.
– Лена, – представил свою знакомую Степа, – а это большой человек, – он кивнул в сторону Вити, – крупный начальник, Виктор Петрович…
– Степа! – оборвал Композитора Витя. – Ты как-то не с того начинаешь. Крупный начальник… К чему церемонии. Для тебя я – старый товарищ. И как товарищ принес маленький сувенир, – он сунул Композитору бутылку. – Не надо имен, мы же не на званом приеме. Вруби лучше свою идиотскую музыку и давай веселиться.
– Для веселья одного пузыря мало, – деловито сказал Композитор. – Да и потом… – он критически осмотрел этикетку, – это что-то вовсе экзотическое.
– Можно приобрести чего-нибудь покрепче, – Витя покосился на девицу и достал из кармана червонец.
– Клево, – мигом оценил предложение Композитор, – не будешь ли так добра… Дядя угощает.
Девушка без слов взяла деньги и двинулась к выходу.
– И чего-нибудь закусить, – бросил вдогонку Композитор.
– Пока она ходит, переговорить нужно, – сообщил Витя.
– Я весь внимание.
– Дело не совсем обычное… – Витя помялся, не зная с чего начать. – Словом, нужно кое-кого… – он
– А кого? – спросил сообразительный Композитор.
– Нехорошего человека. Не даром, конечно.
– Сколько?
– По стольнику на рыло. Тебе два.
– Много парней надо?
– Человек пять. С тобой вместе. Но ребят стоящих. Бойцов, одним словом.
– А тех сколько будет?
– Не знаю точно. Ты сначала людей подбери.
– Ну, это не проблема. Бойцы найдутся. Когда надо?
– Чем быстрей, тем лучше.
– Хорошо. Сегодня-завтра поищу, а в пятницу позвоню тебе.
Степа позвонил ему, как и обещал, в пятницу.
– Ребята есть, – сообщил он, – я сказал…
– Не по телефону. Подходи к моему дому, знаешь, рядом скверик есть…
Беседовали они не больше десяти минут. По словам Композитора, все было оговорено. Сумма вознаграждения устраивала, неясно было только, кого предстоит бить.
– Из-за бабы? – осторожно спросил Композитор.
Витя неопределенно мотнул головой.
– Не совсем, узнаешь в свое время. Только я тебя прошу – никаких фамилий.
– Ребята готовы, – сообщил он Евлампию при встрече.
– А ты их видел, знаешь?
– Одного только, – чистосердечно признался Витя, – но парень он надежный.
– Черт с ними! Времени мало. Будем надеяться, справятся. Единственное… – он с минуту подождал. – Ты пойдешь вместе с ними.
– Да я… – замялся Витя.
– Боишься, что ли?
Витя засмеялся.
– Я даже не знаю, с кем придется сражаться, а вы – «боишься».
– Я тебе уже говорил. Этот тип, что требует отступного, залетный, не здешний то есть. Грузин. У меня работала бабенка. При цехе. Шалава, можно сказать, но бойкая. Она ездила повсюду, наподобие экспедитора. Сырье искала, наклейки эти, «под фирму». Ну и сбытом занималась. Короче, мы с ней разругались. А у нее не то в Батуми, не то в Сухуми дружок имелся, уголовник. Он к ней сюда приехал. Она, видишь ты, на меня и стукнула. У них там на Кавказе цеховиков уйма, и все обложены данью.
– Рэкет, – сказал осведомленный Витя.
– Какая разница! Они, как я понимаю, ищут новые объекты, расширяют, так сказать, сферу деятельности. Он явился сюда вроде от грузинских воров… К местной шушере маляву привез…
– А здешние? – с любопытством спросил Витя. – Они кто?
– Не в них дело. Хотя… Главное, они сами не желают здесь видеть пиковую масть. Но и вмешаться не хотят. Я же тебе говорил. Короче, вся надежда на тебя. Его зовут Бесо, Бесик, при нем еще двое местных.
Страшный бандит Бесик оказался довольно плюгавым мужичком неопределенного возраста, одетым в джинсовый костюм, причем брюки были заправлены в остроносые – на высоких каблуках – ковбойские сапожки. Сапожки очень понравились Вите. Действительно, классная вещь! Они сидели за столиком в небольшом летнем кафе.