Скотский уголок

Оруэлл Джордж

Но довольно примеров. Ограничусь рядом общих соображений.

1. Перевод произведений игровых по своей природе невозможен без внутренней свободы. Лучшая,

на мой взгляд, русская «Алиса» — заходеровская. Кстати, она очень близка к подлиннику, и пусть никого не вводит в заблуждение словечко «пересказ» — оно для церберов из Министерства обороны культуры.

2. Перевод есть зазеркальное отражение текста. Переводятся не слова, а образы, оживают не фразы, а интонации.

3. Перевод — это всегда новое качество, в чем без труда каждый может убедиться, поставив рядом четырех (на сегодняшни день) русских Оруэллов (речь только об одной повести). Порадуемся за читателя, у которого есть выбор.

4. Всякая «вольность» имеет границы допустимого. Переводческий произвол (неоправданный) поголовно наказуем.

Наш читатель, вероятно, самый обидчивый читатель в

мире. Поэтому тех, кто заранее готов поджать губы, оскорбившись за «наши идеалы», я хочу сразу успокоить: сатира Оруэлла направлена не против «наших», правильнее сказать, общечеловеческих идеалов, а против глумления над ними, открытого или завуалированного, против социальной демагогии и политического авантюризма, в чем (не будем тянуть на себя всю простыню) преуспели в XX веке не одни мы. И современных луддитов, кроме нас, повсюду хватает.

Диктатура в любой своей разновидности пробуждает звериные инстинкты. Тоталитаризм универсален. Все маски на одно лицо.

Все же хочется остаться немножко наивным. Хочется верить, что эта бесхитростная сказка, в ряду более серьезных вещей, помогает нам понять, что, прежде чем радостно восклицать: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…», не худо бы самих себя спросить: «…а зачем?»