Скованные льдом
Шрифт:
остального, что связывает нас, потому что, когда он подкалывает меня, как сейчас, она
уходит. На несколько коротких секунд я знаю, что собираюсь забыть о ней снова. Думаю,
она заставляет меня забывать о ней, и я не вспомню, пока она мне не понадобится, или же я
не зайду слишком далеко.
Потом я даже не буду об этом знать.
Я воспроизвожу все картины ледников, ищу и нахожу ту единственную общую черту,
которую я так долго не могла заметить. Она
просто не могла избавиться от своих предубеждений. Я видела то, что ожидала увидеть, а не
то, что было на самом деле.
– Святые апельсинчики, Танцор, - тихо говорю я.
– Он пьет звук как лимонад!
– Что?
– переспрашивает Танцор.
Никто не кричал. Люди, которые, как я думала, кричали от страха и ужаса, на самом деле
просто пели.
Музыка под землей меняется. В Честере сейчас играет песня в стиле хэви-метал, и
вибрации возрастают по скорости и силе. Я чувствую, как кровь отливает от лица.
Если я права...
А я права.
Под нами, в Честере, тысячи людей, и хотя я не в восторге от их образа жизни, в
нынешней ситуации нам нужны все люди, которые остались.
– Нужно все выключить!
– кричу я.
– Нужно все выключить прямо сейчас! Чувак, нужно
полностью вырубить Честер!
Переводчики: Kvitka_88, RiaRomanova
Глава 36
О, погода за окном просто ужасна
За окном моей спальни, покрытым ледяными узорами, крупные снежные хлопья
неторопливо кружились и падали на землю. Им, в отличие от меня, спешить некуда. В
аббатстве снег подчиняется простому правилу: непрестанно идти. Снегопад начался спустя
два дня после начала работы Шона в Честере и не прекращался до двадцать третьего.
Мое сердце страдает от похожих нагромождений, холод, скапливающийся в опасных
сугробах и долинах. Несмотря на все наши усилия справиться со снегом, зима завоевывает
все больше и больше территории с каждым днем. Резко сократилась численность наших,
ходящих по тропинкам, проложенным между белоснежных стен по пояс и покрытых коркой
льда. Я и сама понятия не имею, как ориентироваться на этой новой местности. Я опасаюсь,
что снежные гоблины, которыми пугала меня бабушка, притаились в этих сугробах, ожидая,
чтобы похитить тех, кто заблудился в ослепляющей зимней белизне.
Шон не мог добраться до аббатства, так же как и я не могла выбраться отсюда в течение
пятнадцати дней. Мы рискнули выбраться в сельскую местность с топорами и пилами,
только чтобы запастись дровами сильно заледеневших, поваленных
каминов. Топливо кончилось, так что генераторы стоят без дела, напоминая о хороших
временах, которые прошли. У нас осталось очень мало свечей, и не хватает компонентов,
чтобы сделать новые. Если бы не батарейки Дэни, которые она постоянно собирала, чтобы
защитится от Теней последние месяцы, возможно, мы все были бы уже мертвы. Мы бы не
смогли обезопасить себя от этих бесформенных фантомов, что все еще могут прятаться в
стенах, не говоря уже о том, что мы обязаны каждую ночь следить за тем, чтобы Круус был
заключен в подземный склеп. Некоторые говорят, что Темный Король забрал Теней с собой,
когда уходил. Но это только надежды.
По ночам мы все собирались в общих комнатах, чтобы сэкономить запасы. Невозможно
предположить, когда закончится снегопад. Небо потемнело из-за приближения ночи или
бури, но случайный лучик яркого солнечного света прорезал тучи. Если в скором времени
мы не расчистим крышу часовни от снега, она обвалится под его весом, и сломаются
внутренние подпоры. Ледяные глыбы разрушат наш алтарь, а снежная лавина засыплет
скамьи. Сегодня, ранним утром, перекладины треснули и тревожно пропели, заскрипев, под
мою молитву: Господи, даруй мне умиротворенность, мудрость, силу, стойкость и силу духа.
Но снег это еще не все. О нет.
Нас беспокоит не только холод внутри и за пределами наших стен.
Температура в моем крыле в аббатстве около 18 градусов, и при этом ни единого
горящего камина.
У меня около восьмидесяти комнат, невыносимо душные и жаркие для родившихся и
выросших в Ирландии. Я вытерла лоб и заправила влажные пряди за уши. Расстегнула
верхнюю пуговицу блузки и промокнула кожу.
За окном возвышающаяся над аббатством прозрачная пылающая воронка с острыми
гранями, которые бриллиантово сверкают в лучах капризного солнца. Между ним и стеной
моей спальни снега нет.
На этом небольшом пятачке растет трава.
А трава, святые угодники, зеленая как клевер Святого Патрика! Ярко-зеленая как
четырехлистный клевер, символизирующий призвание и цели нашего ордена: Видеть.
Служить. Защищать.
Напротив бетонной потрескавшейся стены моей спальни цветут ароматные цветы
бойзеновых ягод и орхидей, рубиновые бутоны поникли и покачиваются на тонких
грациозных стебельках, обманчиво хрупких в легком ветерке. Такое же противоречие, как и
в моей душе: горячая сейчас, холодная через мгновенье.