Скованные льдом
Шрифт:
Перевод: azlesha, Toriya
Глава 13
Худшая часть тебя - это я
Я на крыше здания, расположенного напротив груды бетона, искореженного металла и
битого стекла, что когда-то была Честером. Клуб сейчас глубоко под землей. Обычно
очередь желающих попасть в клуб растягивается на несколько кварталов, но уже четыре часа
утра, и все кто хотел, уже час как внутри. Думаю, это значит, что ради дополнительных
стоячих
наружу.
Подъехал черный Хаммер.
Это то, чего я ждал.
Раньше я ненавидел высоту, что весьма иронично, учитывая, что я Горец. Вернее был
им.
Теперь я начал к ней привыкать. Обзор лучше. Ты видишь больше, оставаясь
невидимым. Люди нечасто смотрят вверх, даже в это время, когда должны бы, потому что не
знают, что может быть в небе над ними, всегда готовое сожрать, Охотник, или Тень. Или я.
Смотрю, как она выбирается из Хаммера. Шагая, она перепрыгивает с ноги на ногу,
двигаясь вперед и в сторону одновременно, и ест шоколадный батончик. Никогда не
встречал более энергичного человека. Её волосы как алое пламя в лунном свете. Её кожа
сияет. У неё длинные ноги и милые юные округлости. На точеных чертах её лица выражения
сменяют друг друга так же быстро, как новые татуировки Темного двигаются под моей
кожей.
Но то, что меня зацепило - это ее душа.
Он здоровенный и буквально нависает над ней. Жесткое лицо. Жесткое тело. Жесткая
походка. Вместе они смотрятся так нелепо. Она посматривает на него так, будто он неслабо
её нервирует. Это хорошо. Её рука постоянно тянется к мечу, и я знаю, о чём она думает.
Она презирает Честер. Она едва может находиться в одном помещении с фейри без того,
чтобы поубивать их. Она их ненавидит. Всех их.
Скоро и я буду подходить под эту категорию.
Хозяин Честера поднимает взгляд вверх.
Я на крыше, скрыт тенью, излучаю чары света, свою новую силу, которую приобрел,
пытаясь придать своему лицу более приемлемый для Дэни вид.
Я концентрируюсь на проецировании широкого распростертого покрова тьмы и пустоты,
чтобы он не смог обнаружить меня.
Его взгляд фокусируется прямо на мне, и он напускает на себя самодовольный вид, но
это, в принципе, обычное для его лица выражение. И вот, когда я почти решаю, что он
просто почувствовал что-то, но не смог разглядеть меня, он склоняет голову в этом
раздражающе величественном жесте, таком характерном для этого придурка.
Ярость охватывает меня, густая, сильная и удушающая, и на несколько мгновений я
мысленно переношусь в зловеще темное место, где все заморожено и опустошено, и которое
мне
Пусть война начнется.
Я запрокидываю голову и откидываю гриву волос за спину. Сколько их не обстригай, все
без толку. Ложусь спать, а когда просыпаюсь - они снова отросли. Я поворачиваю лицо к
луне и жадно вдыхаю. Так хочется встать на четвереньки и завыть как дикое животное,
опьяненное голодом и силой, как зверь, который может трахаться днями напролет без
остановки, если найдет кого-то, способного выдержать то, как жестко и долго он это делает.
Хочу завопить на луну на Темном языке, и услышать, как она вопит в ответ. Я чувствую
нужду, и секс, и голод, и они так чертовски сладки - человечество созрело и готово к
употреблению! Я перемещаю член в джинсах. Он болезненно твердый. А земля круглая.
Прищурив глаза, снова сморю вниз. На моих ботинках слой льда. А крыша вокруг меня,
в радиусе пятнадцати футов, покрыта снегом и сверкающими кристаллами льда. Сминая
снег, я перемещаюсь по краю крыши, следуя за ними к заднему входу. Все станет гораздо
проще, когда мне больше не придется ходить.
Он не тот, кем притворяется перед ней.
Я слежу за ним постоянно. И собираюсь быть поблизости, когда он перестанет
притворяться. Хочет она того или нет, но я стану ее бронежилетом, ее щитом, ее гребаным
падшим ангелом. Он притворяется, что он почти человек. Он человек не больше, чем я.
Притворяется хорошим, будто рядом с ним безопасно, будто клыки у него просто так - для
красоты. Он делает вид, что вовсе не судья и не собирается выносить никому приговор, что
он ничего не имеет против тебя.
Но если он все же имеет что-то против...
...ты покойник.
Он дьявол в деловом костюме, всё выжидает, собирая информацию, обрабатывая её, а
когда он принимает решение, судейский молоток падает, и все те, кто его разозлил или
обидел, или просто косо на него посмотрел - считай, подписали себе смертный приговор.
И он не даст ей отсрочки. Он её никому не дает. Для него имеют значение только те, кто
принадлежат к его виду.
Она думает, что он не такое животное как Бэрронс. Что он более цивилизованный. Она
права, у него манеры поизысканнее. Но это только делает его еще более опасным. От
Бэрронса вы ожидаете, что вас отымеют. С Риоданом вы и не заметите, как это произойдет.
Он ведет себя так, как нормальный взрослый человек должен себя вести по отношению к
четырнадцатилетней, будто он взял её под свое крыло. Будто ему нужны ее навыки, так же