Скованные льдом
Шрифт:
невыносимо.
Я скучала по нему. Я, вашу мать, СКУЧАЛА по нему.
Риодан очень мягко произносит:
– Разочарование или преданность.
У меня нет ни малейшего желания умирать.
– Преданность.
Он отпускает меня и отходит. Я сползаю вниз по стене, стирая слезы со своего лица. У
меня все везде болит, лицо, руки, грудь, ребра.
– Но тебе придется...
– И не пытайся торговаться со мной прямо сейчас.
– Но это несправедливо ...
–
– Но я не могу работать каждую ночь!
– Смирись с этим.
– Да ты с ума меня сводишь! Людям нужен отдых!
– Детка, ты никогда не сдаешься.
– Я, типа, живая. Как я могу сдаться?!
– я встаю и отряхиваю с себя пыль. Мои слезы
исчезли так же таинственно, как и появились.
Он швырнул мне стул.
– Сядь. Теперь новые правила. Записывай. Нарушаешь одно из них - и ты труп. Так что,
имей это ввиду.
Я закатила глаза, рухнула в кресло и перебросила ногу через подлокотник. И всем видом
изображая непокорность, раздраженно ответила:
– Я вся внимание.
Ненавижу правила. Когда-нибудь они меня доконают.
Перевод: RiaRomanova, azlesha.
Глава 34
Куда это ты собралась?
Неужели не знаешь, что уже стемнело?
Я плетусь по коридору в обычном темпе, проклиная Риодана, правда только мысленно,
ведь он идет рядом.
Новые правила - просто Бред Сумасшедшего. Да меня разорвет, если буду их
придерживаться. Буквально. Потому что ни за что не смогу делать все, что он хочет, и при
этом, не делать все, что он не хочет, чтобы я делала. Вдобавок к "Быть на работе каждый
вечер к восьми" прибавилось устрашающее "Не покидать Честер без сопровождения".
– Я теперь и одна побыть не могу?
– не удержалась и ошеломленно спросила я.
– Чувак,
мне нужно свободное время.
Большую часть жизни я была одна. И меня напрягает, когда вокруг слишком много
людей. Я выхожу из себя, раздражаюсь. И еще это утомляет, будто окружающие вытягивают
из меня все соки. И чтобы восстановиться, мне нужно побыть одной, ну или с Танцором.
Он не ответил.
Еще одно правило, которое меня реально взбесило: я не могу сомневаться в нем или
спорить с ним при ком-то! Я вряд ли дотяну до утра. Мне придется или надеть намордник,
или вырвать себе язык.
– Ты можешь говорить все, что угодно, когда мы наедине, - сказал он.- И это, мать твою,
гораздо больше, чем я позволяю кому-либо другому.
– Не хочу я быть с тобой наедине.
– Вот и зря, - ответил он.
– Мы проведем много времени наедине.
– Чего ты ко мне пристал? Неужели
жить?
Дикость просто, что он следил за мной с тех пор, как мне стукнуло девять. А я его даже
не замечала. Он, наверное, знает меня лучше, чем кто-либо другой, даже лучше моей мамы.
Он снова не ответил.
Мы подошли к концу коридора на третьем уровне. Он остановился перед панелью из
тонированного стекла и вытащил из кармана капюшон. Я отскочила назад, когда он
потянулся ко мне.
– Ты ведь пошутил?
Он смотрел на меня до тех пор, пока я не взяла капюшон из его рук, не натянула себе на
голову и не позволила вести себя за руку.
Я молча страдала от того, что меня лишили возможности видеть, и сконцентрировалась
на том, чтобы собрать хоть какую-то информацию. Я считала шаги. Принюхивалась.
Прислушивалась. Когда мы вошли в лифт и начали спускаться, я считала секунды, чтобы
выяснить позже, когда наконец-то останусь одна, на какой уровень он меня привез. Ну не
установит же он за мной круглосуточную слежку. В конце концов, ему все это надоест. А
мне нужно вернуться к Танцору! Надо, конечно, поговорить с Риоданом про сбор образцов,
но когда я заговорила о Ледяном Монстре, он сказал мне заткнуться.
Когда мы добрались к месту назначения и он снял с меня капюшон я была ошарашена
увиденным. У Риодана есть собственный командный пункт, оснащенный по последнему
слову техники, по сравнению с которым наш - просто примитивный! Как же я ему завидую.
Снова. Повсюду компьютеры. Процессоры, мониторы, клавиатуры и еще куча всего, что я
даже не знаю, как называется, а знаю я дофига. Танцор был бы просто в восторге!
У него тоже есть карта, и в отличие от нашей бумажной, она электронная. Такая себе
стеклянная панель шесть метров шириной и три метра высотой, свисающая с потолка. Прям
как в фантастических фильмах. На ней куча линий, выделенных точек и разноцветных зон.
– Сядь.
Я плюхнулась в кресло перед огромным столом, над которым возвышалась карта. Всего
вокруг стола - девять стульев. Интересно, как давно тут эта комната, и сколько столетий эти
бессмертные чуваки заседали тут, строя планы? И что это были за планы? Государственные
перевороты? Экономические кризисы? Мировые войны?
– Так Бэрронс тоже жив, - закинула я удочку.
– Да.
– Чувак, что за херня? Не знаю, что у вас за суперсила такая, но я ее тоже хочу.
– Думаешь, что хочешь.
– Знаю, что хочу.
– Ты даже не знаешь, о чем идет речь. И готова слепо принять.