Скованные льдом
Шрифт:
знаешь, чего ждать от современных людей. Что-то не слышала характерного щелчка при их
выдвигании, как по телеку. А у меня супер-слух. Ну, иногда. Когда еще есть супер-скорость
и супер-сила. То есть всегда. До этого момента.
– …лучше не провоцируй меня…
Его глаза так же нервирующе трепетали, как бывает иногда. Думаю, это потому, что он
рассматривает меня сверху вниз так быстро, что я не улавливаю движения его глаз, замечаю
только что-то
скоростью, типа сверхбыстро постукивать пальцем? Нужно попробовать. Естественно, если
супер-скорость вернется. Какого хрена со мной не так? Неужели я заглохла? Как я могу
заглохнуть? Это невозможно!
– …если только ты не работаешь на меня и не находишься там по моему приказу. Такие
дела, - он холоден. Леденяще холоден. И ему не нужно говорить вслух вторую альтернативу,
я и так знаю: смерть. Работай на меня или умри. И это охренеть как бесит.
– Ты ставишь мне ультиматум? Потому что это совсем не круто, - я не показываю
презрение. Я сама становлюсь презрением. Испепеляю его семнадцатым из моих тридцати
пяти убийственных взглядов. Взрослые! Они видят подростка, поведение которого
отличается от им привычного, и пытаются обуздать его, втиснуть в рамки, заставить
чувствовать себя плохо только потому, что он такой. Будто я виновата в этом. Танцор прав:
взрослые боятся детей, которых воспитывают.
– Если вырасти - значит стать таким, как ты, - говорю я, - этого никогда не будет. Я знаю,
кто я, и мне это нравится. И я не собираюсь из-за кого-то меняться.
– Однажды, детка, ты будешь готова продать свою долбанную душу ради кого-то.
– Не думаю, что стоит говорить “долбанная” в моем присутствии. На случай если ты
забыл, мне всего четырнадцать. И новость дня, чувак, у меня нет души. Да и банков больше
нет, денег - тоже. Так что... Этого. Никогда. Не случится.
– Не уверен, что можно быть более самоуверенной.
Я бросила на него самодовольный взгляд.
– А я попробую.
Риодан засмеялся. И как только он это сделал, я вспомнила увиденное на четвертом
уровне той ночью. Тогда он тоже смеялся. Взгляд на лице той женщины, стоны, что она
издавала, когда он ее...Черт! Старый хрен! Извращенец!
Что со мной?
Он смотрит на меня тяжелым взглядом.
И мне хочется перестать существовать.
Риодан смотрит на людей по-другому, не так, как те, кого я знаю. Будто у него
рентгеновское зрение или типа того, и он точно знает, что происходит в голове каждого.
– Никакой тайны, детка. Если ты живешь достаточно
думают, - сказал он.
– Люди предсказуемы, действуют по одним схемам. Немногие выходят
за рамки.
Что? Он же не читает мои мысли? Охренеть. Не может этого быть.
– Я знаю твой секрет, Дэни.
– У меня нет секретов.
– Несмотря на самодовольную манеру держаться, ты не хочешь, чтобы кто-то увидел
тебя. На самом деле увидел. Девочка-невидимка. Вот кем ты хочешь стать. Интересно
почему.
Собрав все свои силы, я отталкиваю его двумя руками и перемещаюсь в режиме стоп-
кадра.
На этот раз сработало! Ахренительно! Здорово быть мной! Ветер в волосах! Мега снова
в движении! На раз перепрыгивает небоскребы!
Ну, ладно, последнее немного преувеличено, но все же…
Вжиииииииик! Я перемещаюсь стоп-кадром по улицам Дублина.
Врезаюсь в очередную стену, и она отправляет меня в нокаут.
Перевод: Kvitka_88, RiaRomanova, masik_on_net, azlesha
Глава 2
Айс, Айс, бейби
Сплю я как убитая и просыпаюсь очень тяжело. И неважно, заснула я сама или меня
вырубили. Сразу после пробуждения, я немного заторможена, потому что не могу стряхнуть
с себя сон так же быстро, как большинство других. Сны переплетаются с реальностью, и
нужно какое-то время, чтобы они растаяли, как таят сосульки на водосточных трубах в лучах
утреннего солнца.
Но не в этот раз.
Я пришла в себя как провод, по которому только что пустили ток: вот я лежу на спине, а
в следующее мгновенье уже стою на четвереньках, приставив меч к горлу Риодана.
Он выбивает меч. Тот вылетает и врезается в стену его кабинета.
Я рванула за ним и врезалась в стену, но кого это волнует? Меч снова у меня. Я
упираюсь спиной в стену, держа лезвие меча прямо перед собой, и не спускаю с него глаз,
каждую секунду ожидая, что он попытается снова отобрать его. Лезвие пронзит его сердце,
если он попытается это сделать.
– Мы можем заниматься этим целый день, если хочешь, - говорит он.
– Ты вырубил меня, - обвиняю я сквозь стиснутые зубы. Я зло сплевываю, лицо
пульсирует, зубы болят. Чудо, что они вообще уцелели.
– Поправка. Я просто стоял на твоем пути. Ты сама себя вырубила. Я же говорил
смотреть, куда идешь.
– Ты быстрее меня. Значит, должен был уступить дорогу.
– Словно мы машины. Мило. Я не уступаю. Никогда, - он подцепил ногой стул и