Скованный огонь
Шрифт:
Лучник оставил одну руку на вожжах, а вторую поднял, чтобы показать, что она пуста. Затем он направил свою лошадь вперед. Джесри поступила так же, за исключением того, что подняла обе руки и управляла мерином с помощью коленей. Показушница.
Они остановили скакунов перед баррикадой. На мгновение Гаэдинн задумался, как сгорбленные, мелкие кобольды с их непропорционально большими головами, длинными хлесткими хвостами и мускусной вонью могли быть одновременно так похожи и не похожи на драконорожденных, с которыми ему и его товарищам пришлось
— Назовитесь, — прохрипел кобольд слева. Как и его напарник, он носил эмблему со скрещенными скипетром и волшебной палочкой — знак Кассур Джедеа. Кассур был номинальным королем Трескеля, хотя все знали, что он подчинялся Аласклербанбастосу как и все остальные.
— Я — Аззедар, — ответил Гаэдинн, — а это — Илзза.
Это были обычные унтерские имена; многие семьи Трескеля имели унтерские корни.
Еще два кобольда прошмыгнули под дождем. Похоже, у них было немаленькое убежище под холмом.
Черная кобыла не была боевой лошадью. Обладание таким ценным скакуном немедленно раскрыло бы маскировку Гаэдинна. Это была самая обычная кляча, которая старалась держаться подальше от рептилий. Лучник потянул за вожжи, чтобы успокоить ее.
— Едете из Чессенты? — спросил тот же кобольд. Блеск в его прищуренных глазах противоречил его небрежному тону.
— О Абисс, нет, — ответил Гаэдинн. — Или почти нет. Может, я и охотился по ту сторону от границы, но не в последнее время. Слишком много патрулей. В основном я просто разбивал лагеря немного к югу отсюда.
— Куда направляетесь?
— На ферму к моему брату. Его сука-жена не пустила бы нас перезимовать к ним, но им нужна помощь с весенней посадкой.
— Что ж, — ответил кобольд, — возможно, они ее получат. Если вы сможете заплатить пошлину.
— Пошлину? — удивился лучник.
— Возможно, ты не слышал, шляясь в глуши, но мы собираемся воевать. Костяному Змею нужны деньги.
Гаэдинн был абсолютно уверен, что ни она медная монета не попадет в казну Аласклербанбастоса из этого аванпоста. Но с его точки зрения, это едва ли было доводом.
— У меня нет денег, — сказал он.
— Но у тебя есть лошади, — ответил кобольд. — Правда, не похоже, что они много стоят, но это уже что-то. Как смотришь на то, что бы добраться до своего брата пешком?
— Подожди, — Гаэдинн стал рыть в седельной сумке. — У меня есть немного тумана грез.
Он вытащил тряпичный мешочек и протянул его.
Рептилия проскочила за баррикады, открыла сверток, и понюхала коричневые дробленные листья.
— У тебя его не особо-то и много.
— Но достаточно, чтобы ты и твои друзья немного повеселились, — ответил Гаэдинн.
— Ой, да возьми уже, и пусть идут себе, — сказал другой кобольд. — Мы промокли.
— Ладно, — ответил первый кобольд, видимо, сержант или что-то вроде того. Он махнул когтистой лапой, и его товарищи начали растаскивать ветки ежевики в стороны.
— Стоять, — загрохотал новый голос. Он был
Гаэдинн обернулся. Что-то более или менее напоминавшее человека, за исключением того, что, стоя на своих двоих, ростом оно было с самого лучника, сидящего на лошади, взглянуло на него из темноты внутри норы.
— Кто тут у нас? — зевнуло существо.
— Никто, — ответил сержант. — Простые бродяги.
Тварь вышла на свет и дождь. Возможно, она была какой-то разновидностью кобольдов. У нее были такие же когти, клыки и зеленоватая чешуйчатая кожа. Правда, магия или возможное кровосмешение породили нечто покрупнее, что-то очень напоминавшее неуклюжую родню гигантов — огров.
Большое существо взглянуло на оружие Гаэдинна, пристегнутое к седлу.
— Неплохой лук для бродяги.
Лучник склонил свою голову, проклиная себя за то, что не замаскировал и его.
— Это единственная хорошая вещь, которой я владею, сэр. Надеюсь, вы не заберете его. Это единственное, благодаря чему я и женщина выживаем, когда наступают тяжелые времена.
— Посмотрим, — хмыкнул предводитель кобольдов и обернулся к ним. — Обыщите. И их, и их сумки.
Если Джесри знала заклинание для того, чтобы заставить гиганта изменить решение, или чтобы как-то иначе помочь им выйти из этой ситуации, то сейчас было самое время применить его. До того, как кобольды обнаружат ее посох или золото и серебро, которое они везли с собой. Надеясь подтолкнуть ее к действию, Гаэдинн бросил на нее взгляд и затем почувствовал укол тревоги.
С тех пор как они подъехали к баррикадам, волшебница сидела тихо, опустив голову. Казалось, она пыталась выглядеть запуганной и покорной. Но теперь все прояснилось. Она дрожала.
Да что, во имя Девяти Адов и каждого пламени, что в них горел, с ней происходит? Гаэдинн видел, как девушка, не вздрагивая, сражалась с куда более опасными врагами чем кобольды и огры.
— Слезьте с лошадей, — приказал кобольд-сержант.
Как же Гаэдинну хотелось вонзить стрелу в длинную морду этой рептилии. Но безобидный путник не стал бы поднимать свой лук, поэтому не стал и он. Вместо этого он незаметно вытащил свой меч из-под лука и нанес удар.
Сержант отскочил назад, за пределы досягаемости оружия. Один из других кобольдов метнул копье. Оно пролетело рядом с головой черной кобылы.
Испугавшись, она встала на дыбы. Застигнутый врасплох, Гаэдинн выпал из седла и, перелетев круп лошади, рухнул на землю.
Кобольды бросились за ним. К счастью, чтобы добраться до лучника, им нужно было преодолеть баррикаду и испуганную лошадь, которая как раз пустилась галопом вниз по тропе. Это дало Гаэдинну время вскочить на ноги и встретить первого противника ударом меча, который распорол ему живот.