Скованы страстью
Шрифт:
– Тогда, наверное, мне вообще не стоит ничего тебе сейчас говорить.
– Можешь говорить что пожелаешь, это все равно никак не изменит того, что я думал не мозгами.
– Ты поцеловал меня, потому что любишь?
– Нет.
Она медленно кивнула:
– Я так и думала. Сомневаюсь, что ты вообще можешь любить.
– Спасибо.
– По-твоему, это комплимент?
– А разве нет? Я обязан думать о благе целой страны и не вправе тратить силы и энергию на ненужные чувства.
– Но разве любовь тебе не нужна?
– А зачем она
– Но разве не она ведет тебя к цели? Неужели ты не любишь свой народ?
– Я верен ему, но любить-то мне его зачем?
– Любовь - это именно то, что стоит за верностью. Иначе она пуста.
– А за твоей верностью стоит именно любовь?
– Нет… - протянула она, до конца все понимая.
– Здесь другой случай. Отец… Я просто должна это сделать. Потому что он меня любит. Потому что даже в самые тяжелые минуты горя мы друг друга поддерживали, и я боюсь, что если откажусь, то потеряю единственного человека, который всегда был рядом со мной и стольким пожертвовал ради моего счастья.
– И чем же именно он пожертвовал? Что твой драгоценный папочка тебе дал? Ты же сама все время говоришь, что одна пыталась наладить отношения и сохранить семью, а он просто отсылал тебя в школы, а потом милостиво разрешал устраивать для него приемы и банкеты.
– Он меня не бросил! Наверное, это и не слишком выдающееся достижение для родителя, но мать даже и с этим не справилась! Видимо, во мне есть нечто такое, из-за чего людям сложно находиться со мной рядом. Но он-то не ушел и терпел меня все эти годы!
– И ты не хочешь его терять?
– Не хочу. Что в этом такого удивительного? От меня и так все слишком легко отказываются и уходят.
– Поверь, от тебя совсем не просто отказаться и уйти. И это тебе говорит человек с ледяным сердцем.
– Ну вообще-то ты тоже отказался и ушел.
– Я тебя спас и выкупил.
– А теперь хочешь медаль за то, что не бросил меня посреди пустыни с шайкой головорезов?
– Я отдал за тебя все деньги до последнего гроша. Думаю, это что-то да значит. За мной много грехов, но я никогда бы тебя там не оставил. Это просто неправильно.
– И ты предлагаешь мне расплакаться от умиления, что вложил в свой поступок не больше сердца, чем в выбор цвета нижнего белья?
– Намерения ничего значат. Однажды я уже от чистого сердца ответил на вопрос возлюбленной, а она и глазом не моргнув продала эти сведения врагам моей семьи. А потом моих родителей жестоко убили прямо у меня на глазах.
– Зафар…
– Когда все кругом мертвы, а сам ты брошен медленно подыхать под безжалостным солнцем, намерения ничего не значат. Так же как и любовь.
– Зафар…
– Думай что хочешь, но любовь - это всего лишь опасная ловушка из лжи, призванная обманывать дурачков вроде меня в юности.
– Не верю.
– Почему? Потому что тогда у тебя больше не будет причин делать то, что тебе говорят?
– Потому что тогда у меня вообще ничего не останется! Ты самый отвратительный человек на свете! Раз уж тебе так нравится, разбивай руки в
Резко приблизившись к Анне, Зафар крепко прижал ее к своему потному подтянутому телу и склонил голову так, что их носы едва не соприкасались.
– Ошибаешься. Ты не веришь, потому что иначе тебе пришлось бы выбраться из своего маленького уютного мирка и действовать. А ты боишься своих собственных действий.
С этими словами он поцеловал ее второй раз за день, но на этот раз поцелуй был жесткий и едва ли не болезненный. И совсем короткий.
Но когда он слегка отстранился, Анна и не думала отводить глаза.
– Меня похитили, утащили в богом забытую пустыню, а потом я оказалась в этом поганом дворце, где ты удерживаешь меня против воли. Мне пришлось полностью пересмотреть свое отношение к личной гигиене и отказаться от телефона, а я при этом еще и пыталась научить тебя танцевать… У тебя нет права называть мой мир маленьким, а меня саму - трусихой и считать, что твои грубые слова могут разрушить мой мир. Я гораздо сильнее, чем тебе кажется. И лучше.
Высвободившись из его рук, она развернулась и пошла к двери.
– Чудесная речь, только ты до сих пор делаешь все, что от тебя ждут. Тебя отлично выдрессировали, habibti.
Глава 10
Несколько дней она старательно его избегала, и Зафар отлично понимал, что сам во всем виноват. Сперва он ее поцеловал, потом наорал, а затем снова поцеловал.
Тогда он просто ничего не мог с собой поделать, но теперь, когда наконец-то настал день его… дебюта, он не мог в одиночестве выдержать все эти коктейли и креветки, и благодаря ретивым журналистам он не сомневался, что все собравшиеся будут пристально за ним наблюдать, терпеливо дожидаясь, когда он начнет буйствовать и кидаться на людей.
Все эти недели во дворце он буквально задыхался, постоянно вспоминая пережитый ужас и кровавую резню, и что-то ему подсказывало, что еще немного - и он по-настоящему начнет сходить с ума.
Уже надев костюм, Зафар понял, что ему необходимо глотнуть свежего воздуха, и стоило ему только выйти во внутренний дворик, как он сразу же увидел Анну. И на несколько секунд ему вдруг стало невероятно легко и хорошо.
– Анна, если бы ты могла хотя бы на минуту перестать на меня злиться, я был бы очень тебе благодарен. Сегодня важный день, и, может, хотя бы ради него забудешь о своей детской обиде?
– О детской обиде?
– Именно. Судьба целого народа всегда важнее мелкого раздражения.
– Мелкого раздражения? Ты осмеял всю мою систему ценностей, а меня назвал глупой и неспособной ясно мыслить из-за обманчивых представлений о любви.
– Я не называл тебя глупой.
– А разве нет? Глупы только мои представления?
– Я пришел не для того, чтобы ругаться.
– А зачем же тогда?
– Потому что этот чертов прием начнется всего через три часа, и я думал… что ты могла бы поговорить со мной.