Скованы страстью
Шрифт:
– О чем?
– Скажи, что я со всем справлюсь.
– Ты хочешь, чтобы я тебя подбадривала? Но зачем?
– Затем, что рядом с тобой все сразу становится легче и светлее. Даже дышать проще.
– Тебе сложно дышать?
– Все дело во дворце.
– Расскажи мне.
– Не хочу.
– Но почему?
– Потому что и тебя тогда будут мучить те же кошмары.
Несколько долгих секунд Анна пристально его разглядывала, а потом несколько раз быстро моргнула.
– Ничего, все хорошо, я понимаю. Я рада, что рядом со мной тебе проще дышать, и я
– Но тебе нельзя присутствовать на этом вечере.
– Я знаю.
– Но я буду все время помнить.
– О нашем разговоре?
– О том, что он заставил меня почувствовать.
– Но почему ты сейчас так добр? Последний раз, когда мы разговаривали, ты сперва поцеловал меня, а потом… Я ничего не понимаю…
– Я сам не понимаю. Но когда ты рядом со мной… Тебе действительно удалось меня окультурить, и теперь я чувствую себя гораздо уверенней… Но ты… Я хочу тебя и ничего не могу с этим поделать. Нельзя ставить под угрозу отношения Альсабы с Шакаром, да и в любом случае мне нечего тебе предложить, кроме уединенной жизни в этой гробнице. Но я никогда не заставлю тебя пойти на такое, значит, максимум, на что мы можем рассчитывать, - это всего лишь секс. А мне этого мало.
– Я понимаю.
– Она действительно все понимала, а вдобавок ко всему до сих пор злилась за те грубые слова, но это ничего не меняло. Она тоже хотела его больше всего на свете.
А еще она краешком сознания начала понимать, что во многом он был прав. Она действительно панически боялась, что однажды отец уйдет, и всеми силами старалась заслужить его любовь. Всегда была тихой и послушной, чтобы если каждую секунду и не помогать, то хотя бы как-нибудь случайно не помешать. И теперь она понимала, почему так сильно изменилась, попав в Альсабу. Здесь ее не сдерживали никакие оковы и, даже запертая во дворце, сейчас она была свободней, чем живя на воле последние десять лет. И наконец-то научилась принимать самостоятельные решения.
Она впервые за долгое-долгое время взглянула на себя со стороны, и то, что она увидела, ей не слишком понравилось. Когда она только успела превратиться в эдакую степфордскую дочку, безропотно выполняющую все, что ей прикажут, лишь бы угождать окружающим и не создавать проблем?
А Тарик… Разве после всех этих вспышек огня рядом с Зафаром могут еще остаться какие-то сомнения? Она никогда его не любила…
Анна чувствовала, что еще немного - и она навсегда вырвется из уютного кокона, отправившись познавать бесконечный мир, но пока что она еще не была к этому готова.
– Зафар, ты обязательно со всем справишься. И я надеюсь, твой народ быстро поймет, как ему повезло с новым правителем.
– А если нет?
Какого ответа он от нее ждет? Она всего лишь напуганная, никому не нужная девушка, против воли оказавшаяся в далекой стране и не способная решить, чего сама хочет от жизни. А сегодня она даже не может пойти на этот прием, чтобы быть рядом и держать за руку, ободряя улыбкой.
– Просто следи за тем, какой вилкой ешь. Человеку с хорошими манерами простят любые грехи.
– Тогда мне повезло, что у меня был такой
К счастью, среди почтивших его первый официальный прием сановников Тарика не оказалось. Иначе Зафару пришлось бы сразу же отдать ему Анну, а так он вполне еще мог наслаждаться ее прекрасным обществом.
Заметив, что к нему направляется посол Швеции, Зафар начал поспешно искать пути отступления. Уже целых четыре часа кряду он непрерывно с кем-то общался и, похоже, за один вечер успел наговорить больше, чем за все пятнадцать лет, прожитых в пустыне. Хватит с него на сегодня. Стараясь не думать, как расценят его поступок, он повернулся и направился к двери, невольно озираясь по сторонам и все еще надеясь разглядеть в толпе красное платье. Но на что он надеется? Ей здесь не место.
Да и не стоит показывать послам и журналистам, что он без ума от одной-единственной женщины. Снова.
Осторожно прикрыв за собой дверь, он пошел по коридору, но стоило ему только дойти до лестницы, как в него сразу же кто-то врезался.
– Анна!
– удивленно воскликнул он, сжимая в руках податливое тело.
– Ты меня поймал.
– Но тебе же нельзя здесь находиться.
– Я знаю, но я должна была убедиться, что ты действительно со всем справляешься.
– И что же ты успела разглядеть?
– Что ты был самым красивым мужчиной в зале.
– Тебе не кажется, что это не слишком спокойная тема для беседы?
– Мне все равно.
– А ты понимаешь, к чему ведут такие разговоры?
– Возможно, но… Но я вообще не хочу сейчас разговаривать.
– Прижавшись к нему всем телом, она впилась в его губы мягкими сочными губами, и Зафар охотно ответил на поцелуй, чувствуя, как внутри мгновенно загораются тысячи огоньков.
– Ты понимаешь, что делаешь?
– прошептал он.
– Нет.
Она еще никогда так страстно не целовалась и не мечтала о такой близости, и действительно плохо понимала, что происходит и чем все закончится.
Даже зная, что ей вообще здесь не место, она все же выбрала то самое красное платье, что надевала на ужин с Зафаром, и украдкой пробралась на балкон, чтобы издалека наблюдать за шейхом.
А теперь она вообще уже ни о чем не думала. Все равно никто ее здесь не узнает, и она может свободно действовать.
Да и в любом случае она уже не могла остановиться.
Не хотела останавливаться, чувствуя, что впервые в жизни все складывается именно так, как и должно быть, а вся вселенная замирает, пока их губы жадно ласкают друг друга.
А потом Зафар прижал ее к стене, навалившись всем телом так, что она отчетливо ощутила его напрягшуюся плоть, и в ответ она лишь обвила его шею руками, еще крепче прижимая к себе желанного мужчину и все яростней впиваясь ему в губы.
Отчаяние. Страсть. Смятение. Злость.
Все эти чувства бурлили внутри ее, переходя одно в другое и смешиваясь в какие-то невообразимые сочетания. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, Анна распутала узел галстука и быстро расстегнула пуговицы рубашки, чтобы наконец-то прикоснуться к его обнаженной коже.