Скрепим контракт поцелуем?
Шрифт:
— Готова, дорогая? — Мать ждала ее в гостиной с обычным напитком в одной руке и большим конвертом с печатями в другой.
— Да, но у нас еще час. — Лори рухнула в старое мягкое кресло и посмотрела на часы. — Что это за конверт?
— О, ничего важного.
Впервые Лори видела, как ее мать покраснела. Странно, подумала она.
— Что-то из банка, дорогая. Они шлют мне эти штуки каждый месяц.
— Но ты не собираешься ничего покупать?
— Нет. Встань-ка там у окна, — вдруг приказала мать.
Утомленная
— Моя дорогая, ты не можешь ехать в этом платье!
— Могу или не могу, это все, что у меня есть, — сказала Лори.
— Но оно же насквозь просвечивает. По крайней мере, надень что-нибудь вниз.
— Невозможно, мама. Нет места для меня и «чего-нибудь вниз». А другое платье слишком открыто наверху. Так что либо это, либо я остаюсь дома. Ты могла бы пойти и без меня. А я бы отдохнула. — Впервые за долгие годы Лори была на пределе, ей так не хотелось вскакивать и еще куда-то нестись.
Мать поволновалась и сдалась.
— Нет, я не могу без тебя. Начнут болтать. Будем надеяться, что тебе не придется стоять против света, моя любовь. Господи, трудности, трудности. Не знаю, как с ними справиться. Полагаю, мне надо вздремнуть.
Лори опять расположилась в кресле, глядя, как ее мать выходит из комнаты. Она состарилась, сказала себе девушка. Я должна быть снисходительнее. Отец приучил мать быть леди, светской дамой, южанкой, и ничего другого она не умеет.
— Что мне нужно на самом деле, — пробормотала Лори, — так это оставить светское общество и найти друзей, которые будут принимать меня такой, какая я есть. Подумать только, что бы сказала об этом мама.
Дамы Майклсон прибыли около шести. Машина Лори, пыхтя, вползла вверх по склону к площадке для гольфа. Около дюжины машин уже стояло возле клуба.
— Больше, чем на прошлой встрече, — отметила миссис Майклсон. — Пожалуй, что-то есть в этом предпринимательстве. Надо, чтобы была солидная верхушка общества, и город подтянется к ней.
— О, мама, три четверти населения города — шахтеры. Ты полагаешь, они присоединятся?
— Чепуха, девочка. Где ты набралась подобных идей? Шахтерские жены — в загородном клубе? Абсурд.
— Демократия, — поправила Лори. — Если бы из этого можно было извлечь пользу, никто бы не возражал. Разве во время второй мировой войны все женщины не вступили в клуб и не были приняты с радостью?
— Это совсем другое дело, дорогая, и было ужасно давно. Подумать только, я была тогда совсем девочкой. Ну, хватит об этом. Я вижу, там полно народу. Давай войдем.
Ведомая как на поводке, Лори Майклсон последовала за матерью внутрь сооружения, напоминавшего имбирный пряник и служившего жителям Грандела дольше, чем многие из них могли припомнить. Во времена депрессии восьмидесятых конференц-зал использовался для
Медленно продвигаясь по залу, миссис Майклсон представляла знакомым свою дочь, как будто это был ее первый, а не трехсотый выход в свет. Лори отнеслась к этому с юмором в надежде, что все образуется. Увы, вышло иначе.
— Я должна представить тебя доктору Хансу Депнеру. Вот он.
Лори, вздрогнув, вскинула голову. Только не Ханс! Но было слишком поздно останавливать мать.
— Мама, — свирепо прошептала Лори. — Ты знала, что он будет здесь. Я не прощу тебе этого. Никогда.
— Это было досадное недоразумение, — солидно возразила миссис Майклсон. — Мужчины всегда остаются мальчишками. Чему удивляться? Уверена, он обошелся с тобой как с леди!
— Леди, черт возьми! — огрызнулась Лори. — Он едва не изнасиловал меня. Если бы не Макс, ночной сторож, так бы оно и было.
— Ну, ну, Лори, что ты такое говоришь! Его мать — председатель женского комитета. И не устраивай, пожалуйста, сцен.
— Если этот человек подойдет ко мне, я устрою такую сцену, какие тебе и не снились. И прямо здесь, в центре зала.
— Ну, если ты так собираешься поступить, нам лучше сразу уйти домой, — обиделась вдова. — Леди так себя не ведут. Твой отец был бы просто шокирован.
— Перевернулся бы в гробу, — добавила Лори. Мать сверкнула на нее взглядом.
К этому времени Ханс Депнер был уже достаточно близко, чтобы поздороваться.
— Миссис Майклсон, Лори. Прошло немало времени с тех пор, как я имел удовольствие видеть вас.
— И пройдет еще больше, прежде чем это случится опять. У меня хорошая память, мистер Депнер. Очень хорошая память.
— Вы хотите сказать, что я совершил что-нибудь из ряда вон? — осведомился Ханс приятным голосом.
— Да, было дело, — натянуто произнесла Лори. — Считается, что попытка изнасилования выходит за рамки общепринятого, мистер Депнер.
— Не хотите ли обсудить это со мной, мистер Депнер?
Лори резко обернулась. Доктор Гарри Мейсон — все сто восемьдесят фунтов, все шесть футов десять дюймов, а может, и больше — предлагает Хансу Депнеру выбрать оружие!
— О, только не здесь, в клубе, — вмешалась миссис Майклсон. — Ханс Депнер — сын окружного прокурора. Люди уже поговаривают о нем как о будущем окружном регистраторе. Политическая шишка, где минимум работы приносит неплохой доход.
Матери с непристроенными дочерьми считают его хорошей партией. Такие, как миссис Майклсон, чьи мелкие интересы никак не связаны со счастьем дочери, подумала Лори.
— Мне все равно, где и как, — невозмутимо заявил доктор. — Я просто хочу знать, когда и почему?