Скрипач не нужен?

Комарова Ирина Михайловна

– Да что это к тебе все время кто-то ломится, – с досадой сказал он, выпуская Светлану. Она только засмеялась, быстро чмокнула его в щеку и пошла открывать.

При виде входящего Керженцева, Олег почувствовал, что не в состоянии совладать с лицевыми мышцами. Не то что улыбнуться, даже придать своей физиономии мало-мальски доброжелательное выражение, оказалось необычайно трудным делом. Впрочем, Павел Александрович был весел и любезен за двоих. Моментально оценив напряженную гримасу Олега, поспешил его успокоить:

– Ни-ни, не подумайте чего плохого! Я исключительно со светским визитом! Чтобы выразить, так сказать, благодарность за помощь… И самое малое, что я могу

для вас сделать, это отвезти в аэропорт. По-моему, неплохая идея?

– Неплохая, – вынужденно согласился Олег. Действительно, если ехать на машине Светланы, то придется оставлять ее в аэропорту на стоянке, неизвестно насколько. На автобусе – долго и неудобно, частника ловить – ненадежно… – Спасибо.

Светлана тоже кивнула, вроде бы выражая благодарность, но при этом бросила взгляд на часы. Не слишком демонстративный, но достаточно выразительный. Выезжать сейчас имело смысл только в одном случае – если, погрузив вещи в машину, всю дорогу от дома до аэропорта толкать ее руками. Керженцев засмеялся:

– На самом деле, я имел в виду еще и поговорить. Или вам не интересно узнать, в чем вы, собственно, участвовали?

– Конечно интересно! – воскликнула Светлана.

Они прошли в зал, устроились, как и вчера: Светлана с Олегом на диване, а Павел Александрович в кресле. Снова став серьезным, он, не особенно вдаваясь в подробности рассказал всю историю.

Итак, банда все-таки была. Вот только возглавляли ее, через подставных лиц, естественно, Неверов с Драгомиловым. В течение длительного времени им удавалось скрывать свою причастность к скандальным кражам ценностей из музеев. Реализовывать добычу им помогал некто Сазан – в миру гражданин Карпов. Это был известный, в определенных кругах, торговец антиквариатом, происхождение которого могло вызвать нежелательные вопросы. Дело было налажено с аккуратностью и тщательностью, мало свойственной подобным группам. Впрочем, являясь «мозговым центром», рядовой состав Неверов с Драгомиловым подбирали сами, пользуясь при этом самыми последними разработками методистов-психологов системы МВД. А те неудобства, которые вынуждены были терпеть исполнители, подчиняясь почти военной дисциплине, вполне окупались суммами доходов. Но когда Витьке Акимову, одному из лучших сотрудников Керженцева, хотя и с большим трудом, но удалось просочиться в банду, он повел осторожную, почти ювелирную работу, по разрушению этой системы изнутри.

К сожалению, сделать это абсолютно незаметно, было невозможно. Сопоставив несколько мелких неприятных происшествий, Неверов заподозрил, что простодушный конопатый бандюган, если и не является общим фактором во всех этих случаях, то весьма близок к этому. Доказательств у него, разумеется, не было, но кому они нужны, эти доказательства? Чай, не в суде – безопасность важнее. Драгомилов конкретно никого не подозревал, но из-за последних сбоев в налаженном механизме сильно нервничал, поэтому к сомнениям Неверова отнесся со всей серьезностью. Приказ ликвидировать вызвавшего подозрения парня, был отдан без особых раздумий и переживаний. Тем более, что не такой уж важной фигурой был Витька Акимов, никаких разборок его смерть не должна была вызвать.

Витька успел сбежать. Он послал сообщение Керженцеву и затаился в квартире, которую снял на чужое имя. Выбираться из города самому было опасно – Акимов не сомневался, что он объявлен в розыск. В ожидании помощи, он сделал фотографии – тайники для собранной информации. Павел Александрович не вдавался в подробности того, как это было сделано, упомянул невнятно о специальной пленке, покрывающей глянцевую сторону. Вряд ли Витька имел в виду что-то конкретное, отдавая

снимки на хранение Светлане, скорее сделал это на всякий случай. На всякий случай, послал еще одно донесение в Москву, сообщая об этом. Очевидно чувствуя, что ситуация становится все опаснее, написал письмо Светлане, не сомневаясь тем не менее, что сумеет выкрутится, продержится до появления в городе Керженцева со спецотрядом.

Скорее всего, так бы все и вышло, и закончилось благополучно, но, к сожалению, даже самые опытные работники спецслужб не застрахованы от случайностей. В виду полной секретности операции, вся информация, поступавшая от Акимова, прямым ходом, минуя секретарей, ложилась на стол Керженцева. И оставалась там, нерасшифрованная. А Павел Александрович лежал в реанимационном отделении госпиталя, после перестрелки, связанной совсем с другим делом. А когда он пришел в себя, Вити уже не было в живых.

Пока Керженцев рассказывал все это, Олег все крепче обнимал Светлану, боясь, что она не выдержит и расплачется. Но Светлана не плакала. Сидела, притихшая, прижавшись к нему, и очень внимательно, не сводя с Павла Александровича серьезного взгляда, слушала.

Для Неверова и Драгомилова все, вроде бы, сложилось благополучно, но им не давало покоя то, что они так и не поняли, на кого работал Акимов. Они были почти уверены, что у Витьки должна быть спрятана некая важная информация, но найти ее не смогли. Обыскать Витьку на месте убийства было невозможно – помешали свидетели: Светлана с Кириллом и Олег, но потом, в больнице его очень тщательно обшарили. Безуспешно. Обыск-погром в квартире Светланы, – специально ради этого и был так затянут допрос, как и гораздо более аккуратно выполненный ночной обыск в помещениях литературного агентства «Подсолнух», тоже ничего не дали.

Неверов с Драгомиловым вплотную занялись таджиками – соседями Акимова по снимаемой квартире, но и от них ничего не добились. Впрочем, поскольку время шло, а никаких действий, неизбежных, если бы Витькина информация достигла цели, не происходило, постепенно они начали успокаиваться. Кто же мог предположить, что задержка произошла сначала из-за ранения Керженцева, а потом… ну, потом ему пришлось ехать к Светлане, в Саратов, возвращаться через две недели, снова ехать в Москву и отлавливать Олега, что тоже оказалось делом не самым простым – у него ведь уже начался концертный сезон.

– Прибавьте к этому время, необходимое для обработки фотографий, которые вы для нас так любезно сохранили, – Павел Александрович с видимым сожалением развел руками, – время необходимое для разработки операции, для предварительной подготовки… вот все и затянулось. Но теперь с вашей, Светлана Дмитриевна, бесценной помощью, преступники обезврежены. Вот, собственно, и все. Впрочем, если у вас остались какие-то вопросы, не стесняйтесь, – он поощрительно улыбнулся.

– Какая информация была на этих фотографиях? – тут же спросила Светлана.

– Очень ценная для следствия, – с готовностью ответил Керженцев. – Некоторые тонкости в структуре и организации преступной группировки, данные о прошлых грабежах, планы будущих. Подробнее, к сожалению, я не могу пока рассказать.

– А то, что они говорили про Витьку, будто он украл что-то… зачем они врали?

– Надо же им было дать правдоподобное объяснение, какие бумаги Акимова они ищут. А поиск сведений о тайнике с украденными и перепрятанным ценностями, делает все их действия очень логичными и естественными. Да и вас, заодно, можно заставить понервничать. Вы ведь, Светлана Дмитриевна, женщина интеллигентная, с тонкой душевной организацией – разве захочет такая покрывать вульгарного уголовника?