Скрипач

Aston_Martin

Юноша с какой-то особой нежностью следил за тем, как Тесса присаживается на подоконник, оглядывая пустынную улицу, и кутается в шаль. Он хотел было выйти из своего «убежища», но вдруг увидел, что девушка обнаружила записку, и сделал шаг назад. Она с любопытством отложила цветы в сторону и развернула бумагу. Ганс видел, как её губы повторяют написанные на бумаге слова.

– Я тебя люблю, – прошептали губы девушки, и взгляд вдруг замер.

Широко распахнутыми глазами она оглядела улицу ещё раз, перекинувшись через подоконник. Ганс заметил, что полученная записка очень взволновала девушку. Она будто бы испугалась, хоть и знала наверняка, кто подкинул ей этот сюрприз. Отойдя на пару шагов от окна, по-прежнему

беспокойно озираясь, девушка закрыла его створки (Ганс слышал, как щелкнул ключ) и через несколько секунд исчезла в темноте.

«Что случилось? Почему она ушла?» – подумал Ганс.

Юноша действительно не понимал. Ведь если Тесса любила его, что никак не могло быть иначе, то она не должна была испугаться и исчезнуть?..

Растерянно глядя на закрытое окно, Ганс стоял в тени домов; внезапно обмякшие руки беспомощно болтались, подталкиваемые слабым ветерком. Какой-то неясный туман застелил все перед глазами. Юноша будто внезапно оказался в темноте и глядел на мир сквозь крохотное отдаленное окошко.

На ватных ногах, шаркая о тротуарные камни, спотыкаясь о ступеньки, Ганс Люсьен доковылял до своей темной коморки в подвале. Юноша присел на табурет и сжал голову руками, упершись локтями на колени.

На небосводе начинала медленно появляться желтовато-красная полоска рассвета, мелкие птички сумбурно чирикали где-то среди неухоженного кустарника, а Ганс все ещё сидел в молчаливом раздумье, глядя на все ярче высвечивающееся пятно на полу – клочок света, проникавший через окно. Мысли носились в голове юноши со скоростью, близкой к бесконечности. Они стремительно текли непрерывным потоком, сменяя одна другую снова и снова. Размытые картинки детства, юности, встречи с Тессой, бездомная собака на пристани, яблоки в саду, приглушенный блеск полированного дерева – все это плавно перетекало одно в другое, меняя очертания и цвета. Где-то ещё глубже, за паутиной его мыслей, звучала музыка. Знакомые мелодии так же, как и мысли, переходили одна в другую, причем Ганс даже не пытался понять, где они начинаются, а где заканчиваются. Голоса, целый хор голосов: голос матери, голос директора, голоса рабочих с пристани, крики кучера, взволнованный шепот Тессы –неумолимым потоком переплетались и смешивались, готовые разорвать голову на части. Юноше казалось, что он был близок к безумию. Серые мрачные стены подвала давили на его сознание, которое всегда стремилось выбраться за рамки. За рамки человеческого понимания. Гансу казалось порой, что вот-вот он уловит нечто такое простое и ясное, такое невесомое, но незнакомое, непонятное, чуждое человеческому восприятию, но оно каждый раз ускользало. Это нечто, что невозможно нарисовать или даже описать словами, но что, вероятно, можно сыграть. В это же время противные, сколькие образы прошлого вмешивались в напряженное ожидание и рушили иллюзию Эдема. Юноша хотел бы отрешиться от всего, чтобы услышать, но не мог, и это сводило его с ума…

Наступило утро. Юноша все ещё не двигался с места. Часы неумолимо отстукивали секунды. Вдруг за окном раздался громкий крик, а затем смех, который заставил Иоганна очнуться от тяжелого сна.

При тусклом свете юноша заметил небольшую бумажку, лежащую на столе.

«Ришаль…» – пронеслось в голове.

Юноша задумался. Стоит ли идти? Если Тесса ответит отказом, то оставаться далее в театре и видеться с ней ежедневно, ежечасно юноша не сможет – его сердце просто не выдержит этого. А если уехать, то куда?

Ответ пришел сам собой. К Гансу вмиг вернулась прежняя решимость. Взяв скрипку, закутанную в темную ткань, юноша глубоко вздохнул, расстался с ночными мыслями и поспешил на встречу к Ришалю.

====== Глава 6. ======

Найти нужный адрес не составило труда – юноша частенько глазел на огромную карту города, развешанную за витриной книжной лавки. Петляя по узким городским

улочкам около получаса, Ганс Люсьен все-таки добрался до нужного дома.

Резиденция Мишеля Д`АвьенРишаля была окружена высоким забором, из-за которого доносился вкусный запах свежеприготовленного мяса и душистого вина. Прислушавшись, Ганс смог уловить негромкое ворчание собаки и плеск воды.

Обойдя каменный забор кругом, юноша нашел массивные чугунные ворота с тяжелым дверным молотком. Сжав в руке молоток в форме головы льва, юноша ещё раз обдумал свое решение и, убедившись в его неотвратимости, постучал.

За забором послышался скрежет цепей и гулкий лай собак. Затем, чьи-то шаркающие шаги. Через некоторое время отворилась небольшая калиточка, прорезанная в воротах. В образовавшемся просвете появилась напыщенная фигурка дворецкого. С высоты своего идеально белого отутюженного воротничка рубашки и черного, как смоль, фрака, дворецкий бросил презрительный взгляд на нищего скрипача.

– Милостыню не даем, – небрежно бросил дворецкий.

Ганс смущенно замахал руками. Дворецкий снисходительно решил подождать. Юноша вытащил из кармана бумажку и, положив её на гладкий чугун, быстро нацарапал: «Мсье Ришаль желал видеть меня здесь сегодня утром».

– Мсье Ришаль? Тебя?.. Вас… – искренне удивился дворецкий.

Ганс кивнул.

– Я сейчас доложу и все узнаю, – сказал мужчина и захлопнул дверь перед носом Ганса.

«Милостыню не даем»…

Юноша развернулся на стертых пятках. Может, зря пришел? Нечего ему делать среди этого высшего общества… Ещё раз оглядевшись, Ганс принюхался. В животе засвербело. Как же вкусно тут пахло едой… А желудок юноши, отвыкший от пищи, не принимал уже даже корки хлеба, отзываясь на все, что приходилось съедать, острой болью…

Ганс собирался было уходить, как вдруг за забором послышались торопливые шаги и голоса. Юноша прислушался.

Резко калитка распахнулась.

– А! Вот он! – раздался радостный голос.

Ганс удивленно распахнул глаза. Перед ним стоял невысокого роста, полноватый мужчина. Нет, не «полноватый», а толстый, очень толстый. На его кругловатом черепе практически не осталось волос (вероятно, появляясь на публике, мсье надевал старомодный парик, чтобы спрятать свою благородную лысину), а на подбородке виднелись клочки тонких волос, как подобие бородки. Всем своим видом он напоминал откормленного, лоснящегося на солнце, ленивого кота, которого заботливая хозяйка выпустила прогуляться. Небрежно запахнутый махровый халат свидетельствовал о том, что мсье изволил недавно проснуться и приняться за свой завтрак.

– Здравствуйте-с, добро пожаловать, – сказал вдруг Ришаль, – очень рады видеть такой талант у нас в гостях. Милости просим.

Ганс кивнул в знак приветствия.

– Проходите-с, – сказал Ришаль, придерживая Ганса за плечо, а затем, когда юноша протиснулся в узкую калиточку, потряс рукой в воздухе.

Юношу проводили на небольшую открытую террасу, обрамленную плетеным заборчиком. По тонким колоннам и решетке заборчика причудливо вились неизвестные растения с красноватыми листьями. Терраса находилась в тени яблоневого сада. Юноша сразу узнал знакомый шелест и аромат деревьев.

Прислушиваясь к сюите садовых растений и пению птиц, юноша не сразу заметил, что Ришаль присел напротив и в молчаливом ожидании изучал лиуо юноши.

– Мосье, вероятно, желает узнать, зачем я пригласил его пожаловать в гости? – спросил Ришаль.

Ганс кивнул головой в знак согласия.

– Я был на последнем вашем выступлении, – начал Ришаль, поглаживая свою куцую бороденку, – что-то там про пастушку… Ну, это не так важно. Но, когда мосье заиграл последнюю арию, признаюсь честно, мое не столь молодое и бойкое сердце заработало куда скорее. Хороший музыкант, а тем более скрипач, в наше время – редкое явление, думается мне…