Скрипачка

Жук Ирина

На переменах я старалась уйти в какое-нибудь место, где меня никто не будет видеть. Пройти на перемене мимо кучки придурошных детей было страшнее смерти. Так как новенькая, меня все пытались научить местной жизни методом унижений и телесных увечий. Таким образом у меня появились шрамы после заживших ран, полученных в результате падений или ударов кулаками, или палками. После чего еще в санчасти получала выговор от медсестры, за то что с такими детками как я, ей на работе нет покоя. После обработки ран, меня обычно отправляли отдыхать в комнату. Но по пути мои обидчики останавливали с вопросом нажаловалась ли я на кого-либо из них. И пригрозив, что в случае если открою рот — в следующий раз могу остаться без пальца или к примеру лежать с

поломанной рукой или ногой. Позже, я поняла, что этого они не сделают, но на тогда было очень страшно.

Это был порочный круг, который я думала никогда не закончится. Я ненавидела их всех, при этом молчала и никого не сдавала.

Прошел год с момента моего прибытия в этот кошмар. Появились другие новенькие и обо мне стали забывать, если так можно сказать. Меня уже не били, а только обзывали всякими скверными словечками.

В моем окружении появился мальчик Ростик. Он старше меня на два года, ему уже тринадцать лет. Он здесь находится уже пять лет со своим братом Ромой, которому уже пятнадцать лет. Рома один из моих обидчиков, его называли Ворон, и он главный в шайке агрессивных придурков. Я знала, что Ростик брат Ворона, и когда младший из братьев подошел ко мне поговорить, чуть со страха не умерла. Он меня не обижал, но и никогда не защищал, молча наблюдая за происходящим. Впервые он ко мне подошел после концерта посвященного Дню Защитникам Отечества, на котором я играла на скрипке. Ростик спросил как давно я играю на скрипке. Ему понравилось мое исполнение. Как оказалось он тоже занимался музыкой, пока не попал сюда с братом. Ростик играет на гитаре, но сообщать учителю музыки об этом не стал, так брат сказал чтобы не смел его таким образом позорить, иначе не поздоровиться. Я поняла, что Ростик побаивается своего брата. Ворон не ввел его в свое окружение, но и в обиду не дает Ростика никому.

— Когда я отсюда выберусь, то обязательно насобираю себе денег на электрогитару, и буду выступать с какой-нибудь группой. А ты через два года выйдешь, и будем вместе играть.

— О, боюсь тебе прийдется долго собирать на электрогитару.

— Не так уж и долго, я уже начал собирать.

— А ты не боишься, что у тебя украдут эти деньги, ты ведь знаешь, что здесь это практикуется. И где ты берешь эти деньги?

— Где надо там и беру. Только никому, ясно?

— Да я здесь только и делаю, что молчу. Если бы ты со мной не заговорил, и дальше бы молчала.

4 глава

Глеб.

На следующий день после днюхи Никиты, мне позвонил наш родственник и сообщил о пропаже его портмоне.

— Глеб, я помню что на день рождение к Нику ехал с портмоне, а пропажу обнаружил, когда такси подъехало к моему дому и мне нечем было расплатиться за поездку. Я все просмотрел и нигде не нашел. Камеры в ресторане, как оказалось не работают. Я в отчаянии, в портмоне не только карты и деньги, там я носил электронные ключи от квартиры и своего рабочего кабинета.

— Приезжай ко мне на работу. Оформим заявление.

— Слушай, может без заявления получится найти потерю. Банковские карты я заблокировал, наличных денег там было тысяч двадцать пять. Самое главное это ключ-карты от работы и квартиры.

— Витя, скажи, как я могу без заявления о пропаже подключить к поискам своих коллег?

— Бл. дь, Глеб, да что ты такой правильный мент? Неужели нельзя, как все нормальные люди использовать должностные полномочия в своих целях, мы ведь не чужие друг другу, а родня как никак.

Хуже некуда иметь "счастье" работать со своими родственничками. Недавно моя тетка прибежала в слезах и сказала, что ее обокрали в салоне красоты. У нее пропал браслет и кошелек. Завели уголовное дело. Довели сотрудников салона красоты до нервного срыва, а в итоге оказалось, что она забыла свой браслет в ванной комнате, а кошелек остался в другой сумочке.

В ресторане, где проходило мероприятие, действительно не работали камеры видеонаблюдения. Работники ничего похожего на портмоне не находили, и

подозрительного не наблюдали. Никаких зацепок я не нашёл. Расследование зашло в тупик. Теперь на совместных семейных посиделках родня будет жёстко меня подкалывать, что не могу даже плёвое дело расскрыть. И пора бы уже самому себе признаться, что следователь из меня не важный. Каждый раз одно и то же. Через семь дней позвонила администратор ресторана и сообщила, что нашелся портмоне, по описанию похож на собственность моего родственника. Сразу же сообщил дяде, что надо подъехать в ресторан для опознания его потери. Дядя на место прибыл первым, и как всегда подколол, что не дождёшься нашу доблестную полицию. Ну, а то что его путь к ресторану был гораздо короче моего, это не берётся во внимание. Войдя в помещение, нам на встречу вышла сама администратор, и провела в свой кабинет. При осмотре дядя подтвердил, что это портмоне принадлежит ему. В подтверждение, достал свои банковские карты.

— Всё на месте? — Спросил я.

— Всё, да не всё, Глебушка. Денег не хватает — двадцать пять тысяч.

Бедная администраторша, с перепуганными глазами стала заверять, что денег не брала. Допросил по новой работников. Никто ничего не брал. Портмоне нашла уборщица во время уборки, после закрытия ресторана. Портмоне лежало в фасовочном пакете около гардероба.

Пришлось изъять у дяди его вещицу, для того чтобы снять отпечатки пальцев. Будем разбираться в более узком кругу. На пакете обнаружились отпечатки только двух человек: уборщицы и администраторши, а на портмоне отпечатки администраторши и отпечатки пальцев моего дяди. Портмоне словно постирали в машинке, или протерли обезжиривающим средством, а затем надев перчатки взяли пакет и положили в него портмоне. Самое интересное то, что даже на банковских картах не было отпечатков. Кто-то хорошо все продумал. Заливаясь слезами администратор умоляла поверить, что она не брала денег. А портмоне просто достала из пакета, чтобы позвонить мне, и описать вещь в мельчайших деталях.

5 глава

Алиса.

Наконец-то настал день моего совершенолетия. Теперь моя жизнь будет как тихая гавань, без криков и выяснения отношений между детьми. Но неизвестность пугает. Как я буду себя обеспечивать, где буду жить. Два года назад Ростик отправился в свободное плавание, иногда приходит меня навещать. Рассказывает, что работает официантом, за что брат на него ругается, что мол не престижно нормальным пацанам работать официантом. О какой престижной работе вобще может идти речь в нашем детдомовском случае случае! Ребята с детского дома, без образования, прописки, денег и связей. Ворон был совсем не прав.

На заработанные деньги Ростик купил гитару, и брынчит на ней пока брата нет дома. А ещё за три месяца до моего совершенолетия он познакомился с группой музыкантов, и напросился к ним в коллектив. Пообещал, что замолвит за меня словечко, когда выйду во взрослую жизнь. Тем более у них не хватает скрипачей. Ростик сказал, что в группе много денег не заработаешь, так что это будет больше подработкой. А на основную работу, можно как он устроиться в бар официанткой.

Ростик предложил жить с ним и его братом, на что я категорически ответила отказом. Я до сих пор помню и боюсь его придурковатого брата. В мой день рождения Ростик принёс мне ключ от комнаты в общаге.

— Алис, с днём рождения! Вобщем я тут нашёл для тебя жилье в общаге, оплатил первый и последний месяц. Это мой подарок тебе на ДР. Ну а дальше сама. Короче с администратором побазарил, он согласился тебя взять официанткой, но только не официально. А группа сначала хочет на тебя посмотреть, и послушать как ты играешь, ну только после этого дадут ответ насчёт твоей кандидатуры. Решение принимают только единогласно, если хоть один против, то отворот поворот. Я кстати, уже двоих отшил на прослушивании. Для тебя место держу. По поводу инструмента не переживай, я организую. Только после концерта буду скрипку к себе домой относить. Тебе в общагу не дам нести.