Скрипка дьявола
Шрифт:
— Что вы говорите! Неужели музыка тоже запрещена исламом? Я всегда считал, что их фанатизм ограничивается запретом изображать человека (помните знаменитые карикатуры, публиковавшиеся в газетах?) и упоминать всуе имя их пророка.
— Я думал так же, но Уле мне объяснил, что существует крайне традиционалистское движение среди мусульман-суннитов, так называемые салафиты, утверждающие, что музыка запрещена Кораном.
— Я понимаю, но какая здесь связь с вашей невестой? Вы говорите о Скандинавии.
— Ане в последние месяцы дала несколько концертов в Швеции: Стокгольм, Мальме, Гетеборг. И следующий диск она собиралась записать с совершенно особым оркестром. Вы что-нибудь слышали об оркестре «Западно-восточный диван»?
Рескальо достаточно было взглянуть на недоуменное выражение лица полицейского, чтобы понять, что знаменитый
— Этот оркестр каждый год устраивает нечто вроде летней школы в Севилье. Ане была там в прошлый раз, дала несколько скрипичных мастер-классов, и Баренбойм пригласил ее записать с ними переложение для скрипки с оркестром «Шеломо», — Еврейской рапсодии композитора Эрнеста Блоха, еврея по происхождению.
— Где они собирались записывать этот диск?
— В Барселоне.
Сальвадор принялся постукивать авторучкой по обрезу записной книжки. Это не был беспокойный жест взволнованного человека, а ритмическое, почти музыкальное, постукивание, позволившее итальянцу прийти к выводу, что инспектор воспрянул духом.
— То, что вы рассказываете, имеет смысл, — признал наконец инспектор, несколько секунд подумав над показаниями итальянца. — Я не большой специалист по исламскому терроризму, но знаю, что самый известный в Европе район вербовки террористов, приверженцев джихада, находится ныне в окрестностях Барселоны: Бадалона, Санта-Колома и Сант-Адриа. Каждый месяц от трех до пяти мусульман, проживающих в этом треугольнике, едут в Ирак или Афганистан, чтобы пройти там курс подготовки террориста.
— Возможно ли, чтобы решение Ани записать там диск совместно с мусульманскими музыкантами вызвало гнев салафитов?
— Да, очень вероятно. Ваш приятель-швед не объяснил вам, почему, по мнению этих фанатиков, музыка запретна?
— В их понимании музыка — харам, это слово мусульмане употребляют для обозначения всего запретного. Кажется, слово «гарем» того же корня, ведь это запретная зона, где живет хозяйка дома.
— Все-таки не понимаю, почему же музыка — харам?
— В Коране запрета нет. Уве Ларсон уверил меня, что ни в одном стихе этой священной книги нет выраженного запрета музыки. Проблема заключена в Сунне, то есть во всей устной традиции, относящейся к высказываниям и действиям пророка. Именно потому, что речь идет о своде неписаных правил, даже сами мусульмане не могут прийти к согласию относительно роли, которую должна играть музыка в их культуре. Но кажется, те, кто настроен против музыки, так неуступчивы, что запрещают все, вплоть до рингтона в мобильнике. Обоснованием служит то, что пение и в еще большей степени инструментальная музыка развлекают людей и мешают им сосредоточиться на поклонении Аллаху, тем самым побуждая к неповиновению, и потому должны быть запрещены. Этот взгляд — полная противоположность тому, что полагает Даниэль Баренбойм, с которым Ане вскоре должна была вместе работать. Для этого дирижера музыка — один из важнейших катализаторов сосуществования, потому что, позволяя нам выразить самих себя, она заставляет нас слушать других.
Инспектор попытался записать эти последние слова виолончелиста, но ручка совершенно отказывалась служить и только рвала бумагу. Видимо, пора было заканчивать допрос, тем более что Сальвадор считал уже полученную от итальянца информацию достаточной, чтобы расследование могло продвинуться вперед.
— Сеньор Рескальо, вы оказали мне неоценимую помощь, но, боюсь, придется снова побеспокоить вас, если понадобится прояснить некоторые моменты расследования.
Они обменялись рукопожатиями, но, прежде чем закрыть за инспектором дверь и приступить к репетиции, музыкант спросил:
— Сеньор Сальвадор, вы сказали, что Ане не мучили. Но разве ее смерть не была сопряжена со страданиями?
— Судебный врач уверил меня, что нет. Ваша невеста должна была потерять сознание, когда убийца пережал ей шею. Это говорит о том, что он знал свое дело.
— То есть?
— Симе-вадза. Это японское выражение, которое употребляется в дзюдо для обозначения различных видов удушения с использованием предплечья. Весьма вероятно, что убийца занимается боевыми искусствами, и это подтверждает предположение
— Но если она умерла не от нехватки воздуха, то отчего?
Неожиданным движением руки инспектор Мануэль Сальвадор захватил шею итальянца — достаточно крепко, так что тот не мог освободиться, но не так сильно, чтобы причинить ему вред. Хотя Рескальо такое непосредственное доказательство показалось неуместным, он посчитал, что лучше не сопротивляться и не протестовать, а ждать, пока полицейский закончит свое объяснение.
— Мой локтевой сгиб находится напротив вашей гортани. Даже не сжимая его изо всех сил, я могу таким образом прервать доступ воздуха в ваши легкие. В то же время мое предплечье нажимает на шейную артерию, и этот нажим может спровоцировать аноксию в клетках головного мозга. Другими словами, вы потеряете сознание в считаные секунды, поскольку кровь не будет поступать в мозг, и, если я продолжу нажимать, вскоре умрете по той же причине. Чтобы быстро задушить кого-то, важна не гортань и не трахея, а сонная артерия, и убийца вашей невесты это знал. Любой полицейский тоже знает, как лишить возможности сопротивляться какого-нибудь скандалиста, которого не удается призвать к порядку методами, ну, скажем, менее действенными.
Рескальо ощутил приступ тошноты, но не из-за того, что полицейский сильно сдавил его, это был пустяк, его раздражал отвратительный запах дешевого одеколона, исходивший от кожи полицейского, — нос виолончелиста был прижат к щеке Сальвадора, — а еще вонь никотина, которым пропах рукав его плаща.
Явно обескураженный тем, что такая наглядная демонстрация не вызвала восторга у виолончелиста, Сальвадор освободил шею собеседника и сказал извиняющимся тоном:
— Надеюсь, вы на меня не в обиде. Я только хотел дать вам ясно понять: мы убеждены, что последние минуты жизни вашей невесты не были так ужасны, как могли бы, если бы ее убийца был менее опытен. Ну а все остальное в этом деле — пока сплошная неизвестность. Начать хотя бы с вопроса, ответ на который стоит два миллиона евро: где скрипка?
13
Париж, день спустя
Арсен Люпо решил прогуляться по бульвару Сен-Жермен по случаю хорошей новости: можно было ехать в Мадрид читать лекцию на этой неделе. Из-за внезапной болезни один из лекторов Кружка любителей изящных искусств в последний момент отказался приехать, а Арсен был готов в назначенный день прочитать свою давно подготовленную лекцию. Лекция Люпо в сопровождении музыки и слайдов Power Point [8] называлась «Скрипка, блеск и нищета» и всегда пользовалась огромным успехом, где бы он ее ни читал, поскольку содержала не сухие даты и сведения по истории инструмента, а интересный обзор его эволюции. Люпо рассказывал своим слушателям, что скрипкой, как и испанской гитарой в Испании, пренебрегали, она считалась инструментом для трактира, и даже Монтеверди не воспользовался ею для сопровождения вокальных партий в своей опере «Орфей»; ее отвергали и недооценивали великие композиторы той эпохи, предпочитавшие лютню или виолу да гамба для воплощения своих музыкальных замыслов. Люпо отводил время и для проникновенных рассказов об известных скрипачах, которые не были профессионалами: о людях реальных, таких как Альберт Эйнштейн, — Люпо утверждал, что, если бы физик не играл на скрипке, он, возможно, никогда бы не создал теорию относительности, — или придуманных воображением писателя, как Шерлок Холмс, который искал вдохновения для разгадки особо запутанных преступлений, терзая струны своего инструмента.
8
Пауэр пойнт (англ.), программа для презентаций.