Скриптер
Шрифт:
Дэн окрепшим голосом скомандовал:
– Часовщик, приготовьтесь выставить оперативное время!
– Я готов, – отозвался Петр Иммануилович.
– Принимайте показания! Выставляем год события…
– Год события…
– Тысяча девятьсот сорок первый!
Луч подсиненного фонаря направлен на привезенный Часовщиком хронометр. Петр Иммануилович убедился, что на самой дальней прокручивающейся шкале, имеющей два диаметрально расположенных деления, – XX и XXI – против осевой отметки установлен соответствующий
На второй по счету – от дальнего диаметра – шкале, поделенной вкруговую на сто делений, Часовщик выставил требуемое значение – 41.
В помещении прозвучал его голос:
– Год тысяча девятьсот сорок первый… выставлен!
– Десятый месяц года – октябрь!
Часовщик прокрутил шкалу, поделенную на двенадцать отметок. Напротив осевой линии встало значение месяца, обозначенного римской цифрой X.
– Десятый месяц… октябрь… выставлено!
– Теперь выставим время…
Дэн на короткие мгновения задумался.
Сейчас важен точный расчет.
Необходимо найти именно тот промежуток времени, – возможно, он исчисляется несколькими минутами или даже секундами – когда был подписан, или создан, говоря компьютерным языком, этот скриптованный документ. Нужно также помнить, что остановка – или изменение – оперативного либо операционного времени никак не сказывается на показаниях таймера, – в данный момент 36:40 – ведущего обратный отсчет.
Иными словами, у него сейчас нет времени на эксперименты, нет права на ошибку…
И все же он решил действовать с некоторым запасом, исчислив этот самый запас по времени в четверть часа, в пятнадцать минут против того времени, что указано в справке как точная дата создания документа.
– Выставляем время, – чуть севшим голосом сказал он. – Три часа…
Часовщик установил часовую шкалу в требуемом положении – цифра III теперь находится напротив осевой линии.
– Пятнадцать минут ровно!
Петр Иммануилович выставил показания внутренней шкалы, поделенной по числу минут в часе – на шестьдесят делений; однако, напротив осевой линии значится не цифра XV, но XIV.
Еще раз проверив, правильно ли выставлены показания, Часовщик включил хронометр и поднялся из-за стола. Действуя, казалось, неспешно, – но не теряя ни мгновения из тающего запаса минут и секунд – он направился к установленной всего в каких-то пяти шагах от его рабочего места «треноге».
Достал из кармашка жилетки свои старые часы фирмы Павелъ Буре. Открыл верхнюю крышку, переложил часы в левую ладонь. Правой взялся за центральное «перо» этого диковинного – двухметровой высоты! – сваренного из металлических балок метронома.
Дождавшись, когда секундная стрелка дойдет до цифры XII, – и таким образом, начнет совершать свой очередной полный круг – Павел Иммануилович толкнул – от себя – маятник.
Перо сдвинулось с центральной – вертикальной – оси и пошло отклоняться влево. Но передвигалось оно гораздо медленнее, чем ожидал Логинов.
Понадобилось ровно десять секунд, чтобы перо этого внушительных размеров метронома совершило один полный цикл маятникового движения. Петр Иммануилович, не теряя времени, сразу же переместился обратно на свое рабочее место. Когда стрелка секундомера завершила свой очередной полный оборот, соответствующий одной эталонной минуте, и когда раздался шестой по счету «щелчок», Часовщик еще раз сверился с показаниями хронометра.
Явственно прозвучавший звук «щелчка» и сам момент прохождения секундной стрелки через отметку начала минутного круга совпали с большой точностью.
Казалось бы, ничего особенного не произошло. Экран не погас; картинка на нем оставалась прежней – лист с текстом приказа Верховного был на том же месте. И внушительных размеров – вдвое больше штатного редакционного – хронометр, и подменившая собой метроном «тренога» продолжают отсчитывать мгновения.
Но это уже иное время.
Это именно то внутреннее, существующее лишь в определенных пространственно-временных континиумах и измененных состояниях время, которое принято называть – предоперационным, время, в котором действуют несколько иные принципы и законы, нежели в привычном простым смертным развертывающемся линейно времени.
– Выставлено! – прозвучал в подземной каморе, превращенной в служебную рубку, хрипловатый голос Часовщика. – Предоперационное время: тысяча девятьсот сорок первый год, тринадцатое октября, три часа пятнадцать минут ровно.
Логинов кликнул трехпалой «десницей» по окну, в котором выставлен интересующий его – и требующий редактуры – документ некоего Спецотдела, приписанного к Наркомату внутренних дел СССР.
Явственно прозвучал хлопок, заставивший Логинова вздрогнуть. На экране произошли изменения; он стал мутным, серо-зеленым… Но там, определенно, что-то было; оттуда ощутимо потянуло свежим, холодным ночным воздухом.
Прорезались, став слышимыми, какие-то сторонние звуки; впрочем, пока что они неразборчивы. Окно с увеличенным примерно вдвое против обычного формата листом бумаги с машинописным текстом переместилось в правый верхний угол, очистив, таким образом, центр экранной панели.
Качество изображения поначалу было примерно таким, как если бы смотреть на округу в темное время суток через прибор ночного видения.
Вверху, по центру верхней кромки экрана, появилось табло. Это уже третий по счету таймер, если считать часы, показывающие местное время – они застыли на отметке 02:15 – и таймер взрывателя – с показаниями которого теперь тоже придется считаться.