Скрижаль последнего дня
Шрифт:
50
— Так что, получается, что Медный Свиток — это действительно карта, указывающая путь к сокровищам? — спросил Бронсон.
— Нет, на самом деле это не карта. Это перечень из шестидесяти четырех мест, и в шестидесяти трех из них, как предполагают, спрятаны несметные драгоценности: буквально тонны золота и серебра. Шестьдесят четвертая позиция в списке указывает на местонахождение второго документа, в котором, видимо, содержатся дополнительные сведения о сокровище и о том, где оно спрятано. По мнению некоторых ученых, этим документом может быть свиток, получивший название Серебряный.
Единственная загвоздка заключается в том, что никто не знает толком, а существует ли вообще Серебряный Свиток, и если существует, то где его искать. Относительно его местонахождения в Медном Свитке
— А какова дальнейшая судьба Медного Свитка?
— Когда отец де Во ознакомился с его содержанием, он немедленно понял: Медный Свиток категорически не стыкуется со всеми доводами и гипотезами, которые отстаивал он сам и его приспешники. Ведущие аскетический образ жизни кумранские сектанты вряд ли могли быть обладателями двадцати шести тонн золота и шестидесяти пяти тонн серебра (если, конечно, ученые верно интерпретировали содержащиеся в свитке данные). И тогда де Во делает то, что делает большинство ученых разных мастей, когда они вдруг сталкиваются с неопровержимыми фактами, идущими вразрез с тщательно выпестованной и лелеемой ими теорией. Он во всеуслышание заявляет, что Медный Свиток — подделка, фальшивка или же чья-то шутка.
Эти его заявления не выдерживают никакой критики. Предположим, что свиток — подделка. Тогда резонно будет задать вопрос: зачем его создатели прибегли к таким ухищрениям? Ведь изготовить подобный свиток — далеко не простая работа. Мы, конечно, чертовски мало знаем о людях, населявших Иудею в те далекие времена, но, по крайней мере, пока никто не высказывал гипотезу, что они были большими любителями розыгрышей. Но даже если они и захотели пошутить, с чего бы им так заморачиваться, чтобы сделать свиток, а потом спрятать в удаленной пещере, где его могли бы не найти и через несколько сотен, а то и тысяч лет? Не забывай, что Свитки Мертвого моря обнаружили по чистой случайности.
Но самое убедительно свидетельство подлинности Медного Свитка — то, что он является именно тем, чем является, то есть сухим канцелярским перечнем. Каждый предмет описан, указано его местонахождение, но безо всякого приукрашивания. Это как будто опись товаров и не более того, и тем самым он производит впечатление подлинного.
— А эти исследователи в Манчестере просто разрезали свиток на две части? — спросил Бронсон.
— Совершенно верно. Они не приняли во внимание, что глина как минимум столь же важна, сколь и сам свиток, и первым делом удалили «грязь». Не знаю, как именно они это делали, но в любом случае одновременно они умудрились повредить и медный лист, то есть «убили двух зайцев одним выстрелом». Наверное, им стоило бы оставить в покое глину и осторожно, кусок за куском, удалять металл. Но вместо этого они намазали наружную поверхность свитка очень сильным клеем и распилили лист вдоль чрезвычайно тонкой дисковой пилой. В результате из свитка получилось две дюжины изогнутых кусков меди, они попали в руки специалистов, и те смогли начать перевод текста. Но, конечно, при разрезании медного листа часть текста была уничтожена.
— Но хоть что-то из перечисленных предметов нашли? Я хочу сказать, что это придало бы вес тексту свитка, верно? Это было бы железное доказательство, что он подлинный.
В ответ Анджела только вздохнула.
— Если бы это было так просто. В начале первого тысячелетия указанные в свитке определения, вероятно, что-то значили, но сегодня они не имеют практически никакого смысла. Например, в перечне говорится: «в пещере, что возле фонтана, принадлежащего Дому Хаккоза. Копать на шесть локтей; шесть золотых слитков». Все это очень хорошо, если ты знаешь, кто такой был этот Хаккоз и где находился «принадлежащий его Дому фонтан». Но сейчас, по прошествии двух тысяч лет, шансы найти сокровище на основании таких туманных указаний, можно сказать, равны нулю. Кстати, что касается Хаккоза и его семьи (или Дома), то как раз о нем нам кое-что известно, чего не скажешь о большинстве упомянутых в Медном Свитке имен. Дело в том, что имя это встречается в исторических хрониках. Эти Хаккозы были хранителями сокровищ Второго Иерусалимского Храма, но, честно говоря, эта информация мало чем способна помочь — мы не знаем, где они жили, и, более того, в Медном Свитке
Бронсон поднялся, с хрустом распрямил ноющую от напряжения спину и направил стопы к мини-бару еще за одной порцией.
— Но вот чего я не могу понять: какое это имеет отношение к Серебряному Свитку и каменным дощечкам Моисея?
Анджела с благодарностью взяла протянутый стакан.
— Посмотри, о чем говорится дальше в нашей надписи. Свиток из серебра упоминается в том контексте, что его спрятали в резервуаре; еще дальше автор сообщает, что где-то они укрыли и некие дощечки. Но то были не просто какие-то старинные дощечки. Я думаю, текст надо читать как «дощечки из нашего Храма в Иерусалиме», а это уже действительно что-то! Кроме того, это означает, что покойный Якуб вполне мог быть прав — по крайней мере, существует вероятность, что эти дощечки могли быть Заветом Моисея. Таким образом, этот арамейский текст, часть которого находилась на глиняной дощечке, найденной в Рабате Маргарет О'Коннор, рассказывает о том, как были спрятаны три различные реликвии: Медный Свиток, второй свиток, сделанный из серебра, и, наконец, эти дощечки Моисея. И… кажется, я знаю, почему их спрятали и когда. Я поняла это буквально только что, и все из-за значения одного-единственного слова.
— Какого слова? — наклонившись вперед, спросил заинтригованный Бронсон.
— Вот этого, — показала Анджела.
— «Бен»?
— Да. Недалеко отсюда находилась известная крепость Масада. Она пала в 73 году нашей эры после длительной осады римскими войсками. Укрывавшиеся в ней повстанцы были известны под именем сикариев, а их предводителя звали Элеазар бен Яир. Бен, — повторила Анджела. — Ни в одном из словарей, которыми мы с тобой пользовались, нет списка имен собственных — вот почему мы никак не могли перевести с их помощью это слово. — Она ткнула пальцем в ряд образующих его арамейских букв на экране ноутбука. — Я предполагаю, что этот текст может являться подлинным описанием того, как группа сикариев, которой удалось бежать из крепости Масада перед самым ее падением, спрятала Медный Свиток в одной из кумранских пещер. Эта гипотеза также вполне удовлетворительно объясняет, почему Медный Свиток так разительно отличается от прочих Свитков Мертвого моря — он просто, как говорится, из совсем другой оперы.
Ты только вдумайся, Крис, — произнесла Анджела, и ее карие глаза засверкали от возбуждения. — Медный Свиток абсолютно не похож на прочие свитки из пещер Кумрана. В нем приведена опись спрятанных сокровищ; почти все остальные содержат материалы на религиозную тематику, в большинстве своем это фактически библейские тексты. Одна-единственная деталь, которая их роднит, — язык надписей, древнееврейский. Но даже этот факт вызывает некоторое недоумение. Текст Медного Свитка написан на мишнаитском иврите. Этот язык использовался для передачи на письме устных традиций пересказа Торы, Пятикнижия Моисеева. — Анджела откинулась на спинку стула и на несколько секунд задумалась. — Единственное разумное объяснение заключается в том, что Медный Свиток был принесен из совершенно другого места.
Бронсон кивнул. Логические построения Анджелы были, как обычно, безукоризненны.
— Я тебя внимательно слушал, но все же скажи: есть, по крайней мере, вероятность, что и другие реликвии — «свиток из серебра» и «дощечки из храма» — также были спрятаны где-то в Кумране?
Анджела отрицательно покачала головой:
— Не думаю. Если бы все предметы были схоронены в одном месте, тогда текст, мне кажется, должен был бы выглядеть как-то так: «…и в Кумране мы спрятали два свитка и дощечки». На деле же, как мы видим, сперва рассказывается о том, как спрятали первый свиток, а потом уже идет рассказ об укрытии других предметов. То есть очевидно, что они спрятали одну реликвию, а потом отправились в другое место, чтобы схоронить остальные.
Она посмотрела на Бронсона. Во взгляде Анджелы читалось неукротимое желание разгадать тайну.
— И нам с тобой предстоит узнать, где этот тайник.
51
— Есть, — пробормотал себе под нос Тони Бэверсток и еще раз пробежал глазами лежащий перед ним текст.
Все трое собрались в номере Бэверстока в тель-авивском отеле. Сразу же по прибытии в Израиль ученый засел за перевод арамейского текста, скопированного с глиняных дощечек.