Скромное обаяние художника Яичкина (Божий одуванчик - 2)
Шрифт:
– Бабуля, - заголосила я, - узников-то наших наконец выпустят?
– Выпустят, - кивнула бабуля, - в кратчайшие сроки. Евгений Карлович, кажется, продолбал им всю голову, и они теперь его любят. А мужик твой приумножил семейный бюджет.
– В смысле?
– опешила я, представляя, как Пашка тырит у злодеев что-то ценное и складывает в своей комнате в аккуратную кучку - мой муж очень, очень аккуратный человек.
– В смысле, что он поднял им там компьютерную сеть, которую никто не мог поднять полтора года, и они счастливы, как дети.
– Кто у вас там что поднял?
– поинтересовалась Катерина, выходя из ванной, замотавшись в огромное
– Пашка отремонтировал бандитам компы, - пропела я, - а через несколько часов мы увидим их!
– Ура, - сдержанно порадовалась Катерина, - как говорится, у них с собой было. То есть, я имею в виду, где мой Женя?
– Сидит у себя в комнате, Лариска выманивает его оттуда завтраком, - пробасила бабуля, - одевайтесь и тоже марш есть, а то Лариска меня загрызет.
Дверь Катерининой комнаты отворилась, и в нее вошла Шурочка. Она была одета в темно-синее кимоно с белыми журавлями, в котором обычно разгуливала до обеда, проверяя бухгалтерию своего заведения. Шурочка прошлась по комнате, легко присела на кровать и принялась долго, тягостно молчать. Мы тоже замолчали. Невооруженным глазом было видно, что Шурочка пришла без добрых вестей.
– Ну что, Шурка, - бодро начала бабуля, - хочешь полюбоваться на нашего Яичкина, ради которого мы чуть не лишились молодых жизней?
– Девочки, - осторожно проговорила Шурочка, - а когда вы осматривали этот холст, вам не показалось, что он несколько… э-э-э… странный?
– Шурка, кончай воду мутить, - возмутилась бабуля, - староват наш Яичкин, но до чего ж хорош!
– Мусенька, - вздохнула Шурочка, - я, конечно, не знаток подобных вещей, но, боюсь, это совсем не Яичкин.
– А кто?
– часто заморгала Катерина. Бабуля хотела что-то сказать, но передумала и хмуро замолчала, прекрасно зная, что Шурочка зря слов на ветер не бросает.
– Жду вас в своем кабинете, а пока я поместила этот холст в сейф, - сообщила Шурочка, дрогнувшим голосом.
– Все так серьезно?
– бесстрастно спросила бабуля.
– Кажется, да, - кивнула Шурочка, и ее огромные серьги закачались в такт, - хотя, будем надеяться, что я зря подняла панику и все будет в порядке.
Но, как я уже говорила, Шурочка была не из тех, кто просто так сотрясает воздух. Все было не в порядке. Совсем не в порядке.
Глава двадцать шестая, в которой бабуля ругает мои литературные пристрастия, а Зямочку подозревают в бостонском акценте
– Рембрандт? Детка, как, каким идиотическим способом ты умудрилась вывести нас на Рембрандта? Ты хоть понимаешь, кто это такой?!
Я вжала голову в плечи. Все и так прекрасно помнили, каким образом я смогла вывести их на Рембрандта, чей «Автопортрет» в данный момент покоился у Шурочки в сейфе.
– Ну, т-такой Рембрандт, - сглотнув, подала голос я, - художник… Голландский…
Шурочка, Катерина и Женя смотрели на меня с сочувствием. Запуталось все невероятно.
Пока мы с Катериной одевались, бабуля с Шурочкой сбежали в кабинет. В миг одевшись, мы спустились по широкой лестнице и ввалились в святая святых. Там все сияло и лучилось. Из огромного окна Шурочкиного кабинета лились потоки яростного зимнего солнца, и большая комната утопала в желтом свете. Все было ярко, прозрачно и извилисто: гнутые ножки столиков, замысловатой формы рамы картин, висящих на теплых оранжевых стенах, восточные подушки на диване, монитор компьютера на длинной ноге, перьевые ручки в дорогущем письменном приборе и батики с индийскими храмовыми танцовщицами.
Бабуля
– Т-вою мать, - процедила бабуля, - это невозможно. Потом, дорогая, ты же не искусствовед.
– Я не искусствовед, - согласилась Шурочка, - а жаль. Но мы обе видим эту подпись.
– Но это - нереально, - потерянно бормотала бабуля.
– Как видишь, все очень похоже на правду, - говорила Шурочка, - к тому же, я показала тебе альбом - один к одному.
– Черт, вот негодяи, - ругалась бабуля, разглядывая холст внимательней, - вырезали прямо из рамы.
– Варварство, но это еще один плюс в пользу моей догадки, - вздыхала Шурочка.
– Дорогая, - шептала бабуля, - как это, - она махнула в сторону подрамника, - могло попасть в Россию, да еще к Зямочке?
– В чем, в конце концов, дело?
– завопила я.
– Дело в том, детка, - медленно и страшно повернулась ко мне бабуля, - что мне очень интересно, какие книги ты прочитала за последний месяц.
– К-какие книги?
– испуганно прошептала я и попятилась.
– Перечисляй, - зарычала бабуля, и я быстро затараторила:
– «Гиппопотам» Фрая, перечитывала «Москву и москвичей» Гиляровского, м-м-м… э-э-э-э… ну и этот, как его там… А! «Код Да Винчи» - посмотрела кино и к-кни… жку, - бабулина улыбка начала медленно превращаться в оскал, - п-рочитала, - неуверенно закончила я.
– Шурка, гони пять рублей, я так и знала, - демонически захохотала бабуля.
– У меня с собой нет, Муся, - сдержанно проговорила Шурочка.
– Отстань от девочки, ты же и сама на это повелась.
– Да!
– продолжала хохотать бабуля, и краем глаза я увидела, как Катерина начала медленно отходить от меня в сторону, - и я, старая дура, повелась, но слышала бы ты, дорогая, как моя внучка была убедительна! Двенадцатый аркан Таро! «Повешенный»! Двенадцать тетрадей! Три года!
– Бабуль, - смущенно сказала я, - я помню, как все было. В чем дело-то?
– А в чем дело, я тебе сейчас расскажу, - бабуля была вне себя от ярости.
– Сначала ты, детка, прочитала книжку «Код Да Винчи» и впала в литероведческий маразм. Потом пропал «Автопортрет» Яичкина, и краем глаза ты увидела, как Евгюша прыгает на одной ноге, потому что в ботинок ему попал камешек. Затем вокруг всего этого ты накрутила сорок бочек арестантов, приписала Евгюше супер-аналитический ум и даже расшифровала его телодвижения. Потом каким-то чудом мы находим в тетради, которую ты нам указала, надпись «Автопортрет» и телефон несчастного Семена Александровича, выходим на Зямочку и похищаем у него холст. Вот я сейчас почешу задницу!
– бабуля и правда это сделала.
– Как ты думаешь, мой дорогой Дэн Браун, что я этим сейчас хотела сказать?
– Бабуля, - покачала головой я.
– Муся, - схватилась за голову Шурочка.
– Нет, Шурочка, подожди, вот я сейчас почесала задницу, - бушевала бабуля, - и хочу сразу предупредить Галку, что ничего такого в виду не имела, потому что она непременно истолкует вам мои действия, подведет под это очередную литературную базу и найдет нам очередного Рембрандта!
– Кого?
– хором выдохнули мы с Катериной.
– Рембрандта, - выплюнула бабуля.
– Десять часов назад мы с вами, девочки, развели Зямочку на «Автопортрет» Рембрандта.