Скромное обаяние художника Яичкина (Божий одуванчик - 2)
Шрифт:
– Причем, на какой «Автопортрет», - заметила Шурочка, - очень, очень занятный «Автопортрет».
– Насколько я помню, - подала голос я, - у него автопортретов этих было до фига.
– Правильно, детка, - кивнула бабуля, отвозмущавшись и слегка подобрев, - у Рембрандта автопортретов было как у дурака фантиков. Но почему-то именно наш «Автопортрет» похитили из музея Изабеллы Стюарт-Гарднер в 1990 году, и именно этот «Автопортрет» находится в международном розыске. И, что интересно, сейчас этот «Автопортрет» у нас. А самое интересное то, что «Автопортрета» выдающегося
Мы постояли, молча, осознавая этот неприятный факт. В самом деле, Рембрандт, тем более, ворованный - это чудесно, но где мы возьмем Яичкина?
– Стойте, - быстро заговорила Катерина, волнуясь, - где находится музей этой Гарднер?
– В Бостоне, - вздохнула Шурочка.
– Как же он попал в Россию?
– умно спросила я.
– Я вот тебе сейчас дам телефон, - снова разозлилась бабуля, - ты позвонишь Зямочке и задашь этот вопрос ему. Его как раз пару часов, как отвязали от кресла.
– Спасибо, я все поняла, - поспешила вставить я.
– На самом деле эта история известна на весь мир, - снова вздохнула Шурочка.
– Музей Изабеллы Стюарт-Гарднер - одно из самых знаменитых частных собраний картин и предметов искусства. Формировалась коллекция в конце XIX - начале XX века, специально для этого собрания наследница миллионного состояния выстроила потрясающее здание. В его постройке использовались фрагменты подлинных флорентийских и венецианских домов.
– Шурочка, уволь от архитектурных подробностей, - замахала руками бабуля, - только этого нам сейчас не хватало.
– Хорошо, - кивнула Шурочка, - дело было так: в 1990 году Бостон отмечал День Святого Патрика. Этот праздник там один из самых любимых, гуляют в этот день всерьез и надолго. Ночью в здание музея постучались двое неизвестных, сторож почему-то открыл им дверь, потом он никак не смог объяснить причину своего поступка. Злоумышленники связали охрану специальной лентой, которую используют для герметизации труб…
– Какой-какой лентой?
– оживилась бабуля. Насколько я знаю бабулю, она уже готовилась гнать в магазин, закупиться этой лентой по полной и связать ею всех негодяев.
– Не знаю, - отмахнулась Шурочка, - но штука оказалась очень эффективной. Так вот, охрану посадили в подвал, а сами пошли воровать картины. Наворовали аж десять штук, причем, все вырезали из рам, как ты, Мусенька, правильно заметила. Прихватили какого-то бронзового орла, китайскую вазу - всего ребята порезвились на 300 миллионов долларов.
– На сколько-на сколько?
– выдохнула я.
– На триста миллионов, детка, ты слышала, - возмущенно зыркнула на меня бабуля, - Шурка, продолжай.
– Ну вот, до сих пор преступление не раскрыто. Трясли каких-то похитителей картин и контрабандистов, один из них сидел в тюрьме, другой прятался где-то в Европе. Какой-то умник даже показал федералам подделку нашего «Автопортрета» и пообещал вернуть все похищенное за нереальный выкуп. В качестве жеста доброй воли парню предложили вернуть «Автопортрет» бесплатно, тот отказался, тогда от его услуг вежливо отказались
– Сдадим им Зямочку, - заявила я, потрясенная услышанным, - и получим миллион долларов.
– Пять миллионов долларов, - поправила меня Катерина.
– Девочки, - поглядела на нас через плечо бабуля, которая во время Шурочкиного рассказа переместилась в середину комнаты и принялась внимательно разглядывать наш холст, - вы всерьез думаете, что Зямочка - и есть тот тридцати - тридцатипятилетний белый мужчина с бостонским акцентом?
Приложение № 26. Краткое описание Зямочки, на случай, если кто-то решит, что он - бостонский грабитель
Тощий лысеющий старикан с черным пухом, клубящимся на голове, с вытянутой высокомерной физиономией, морщинистой, как сморчок, ростом под два метра, лет шестидесяти пяти.
Глава двадцать шестая, в которой бабуля ругает мои литературные пристрастия, а Зямочку подозревают в бостонском акценте (окончание)
– По крайней мере, - ответила я, - мы точно знаем, что он страдает нездоровой склонностью к запихиванию ближних в подвалы, на этом его можно поймать.
– Ай, - поморщилась бабуля, - прекрати болтать глупости, судя по всему, все похищенное хранят где-нибудь в тайном месте и выдерживают, пока не сойдет на нет шумиха. А пока, чтобы окупить расходы, одну из картин слили глупому русскому, и он уже много лет не знает, что с ней делать. Продать - не продашь, на стену не повесишь, можно лишь держать в тайнике, доставать по праздникам, любоваться в одиночестве и убирать на место.
– Я так понимаю, - заулыбалась Шурочка, - три года назад Василий Геннадьевич пытался пристроить «Автопортрет» через посредников, и одним из них был покойный Семен Александрович.
– А потом Зямочке за все это вставили дыню, - злорадно потерла руки бабуля.
– Верно, - согласилась Шурочка, - потом Василия Геннадьевича напугали, да так, что он спешно разорвал все контакты с посредниками и решил картину попридержать до лучших времен.
– И тут появляемся мы, - мрачно объявила бабуля.
– Теперь хоть понятно, что имел в виду Зямочка, когда возмущался по поводу нашей наглости. Действительно, получилось немного… э-э-э… самонадеянно, когда мы появились и стали требовать «Автопортрет» безвозмездно. А я еще удивилась, в какую беззастенчивую скотину Зямочка превратился за те годы, что мы с ним не виделись. Подумать только! Тырит у незнакомых людей из буфетов картины, а потом возмущается, что люди пытаются их получить обратно.