Скромняшка
Шрифт:
– Остаётся. – тётя Женя с обидой реагирует на принижение своих трудов, которые только что поругали.
А я, – я привыкшая, что меня ругают. Хотя очень надеялась на другую реакцию, хотя бы на мою причёску. Волосы мне тётя Женя полечила и теперь они тяжёлым каскадом струятся из-под бантов вниз, а не торчат в разные стороны, словно у одуванчика.
– И чем тебе хвосты не угодили? – удивляется тётя Женя. – А ты не слушай этого балабола. – Это уже мне.
– А я откуда знаю? Бесят меня девчонки с такими хвостами по бокам, и всё! И нечего было Дашу
– Сын! Если ты сейчас не замолчишь, сделаешь это в добровольно-принудительном порядке! Где-то у меня здесь иголка с ниткой после подгонки формы остались. Как раз длины хватит!
– А чего я такого сказал? Или в нашей семье иметь собственное мнение теперь возбраняется?
– Максим, поделикатнее нужно быть. Мы с Дашей так старались, а ты пришёл и всё раскритиковал. Между прочим, мейкап у Даши довольно лёгкий. Я бы сказала незаметный. Но ты и к нему придрался.
– А помада зачем матовая?
– Она же под тон её губ, чтобы форму подчеркнуть. – не понимает придирок тётя Женя.
– А у неё, что? С формой губ проблемы? – подходит и внимательно всматривается в мои подрагивающие губы Максим. – Не замечал. – выносит вердикт. – Бесцветный блеск для губ ей бы больше пошёл и чуть розовые румяна, а не коричневые. Чтобы не палилась так, когда на самом деле краснеет.
– Даша, будешь выходить замуж, беги от таких мужиков подальше! – отодвигает от меня Максима тётя Женя. – Я всю жизнь с его отцом промучилась, и сын не лучше вырос, – со своеобразным, мужским, взглядом.
– Даша, будешь выходить замуж, держись поближе именно к таким мужчинам: они не лебезят, не врут, а говорят как есть. Для твоего же блага. И если уж на то пошло, – прищуривается и смотрит на маму, – несмотря ни на что, эти мужья любят своих капризных жён.
– Это ты на меня намекаешь?! – тётя Женя упёрла руки в бока, но не сказать, чтобы разозлилась.
– Опять ты меня не поняла. – вздыхает. – Всего лишь факты озвучиваю.
– Ой ли?
– И, мамочка, – подходит и обнимает, – мы же с папой тебя и с косметикой, и без неё любим. Без неё ты выглядишь гораздо нежнее. Тебе папа уже тысячу раз говорил. А ты даже в магазин выйти красишься!
– В моём возрасте за кожей уход соответственный нужен. А защита от внешнего воздействия на улице просто необходим любой женщине и…
– Мама, я не раз был у тебя в салоне красоты и всего этого наслушался. Я в курсе. – прерывает и глазами умоляет не продолжать косметические темы.
– Знаешь что?!
– Что?
– Завтра утром придёт Лиза, чтобы сделать Даше маникюр. Раз такой умный, сам будешь выбирать покрытие и даже форму ногтей. А то вдруг опять тебе не угодим.
– Ну, нет! Вы меня в свои женские штучки не втянете, но для Даши, чем естественнее, тем лучше. – подходит ближе ко мне. – Даша, идём. – берёт за руку и тянет
– Куда?! – восклицает тётя Женя, пытаюсь забрать мою руку из руки Максима.
Максим упорно стоит на своём и не собирается выпускать мою руку. Поэтому, тётя Женя хватается за свободную.
Максим прослеживает этот жест и усмехается.
– Умываться и спать! – командует он. – Время видели? Линейка в десять. А вам, как я понял, ещё маникюр предстоит.
– И тебе, между прочим, тоже. Мой сын не мужлан, чтобы ходить с такой кутикулой.
– Ма-а-ам… – обречённо закатывает глаза, а потом будто украдкой бросает на меня непонятный взгляд. Я бы назвала этот его испуганно-смущённым, если бы передо мной не стоял самый самоуверенный мальчик в школе, – Максим.
– Не начинай. – строго пресекает Максима, собирающегося продолжить.
– Да, понял я! Устал, реально… Давай, если хочешь, завтра продолжим этот содержательный разговор. – действительно устало выдыхает. – Мы спать.
– И где это вы спать собрались?!
– Наверху. – устало удивляется вопросу.
– Даша сегодня спит в моей комнате. – категорично заявляет тётя Женя.
– С чего это вдруг?! – В доме, что ли, комнат свободных мало? – возмущается Максим.
– У меня так сон спокойней будет. Не люблю одна спать.
– Ну да. Будете болтать полночи, потом не выспитесь, а нам бы утром ещё песню прорепетировать. Даш, ты же не передумала?
– Вообще-то, на сцену не хочу. – осмелилась на откровенность. У меня вообще патологическия нелюбовь к всеобщему вниманию, так как ничего хорошего оно для меня никогда не предвещало.
– Да забудь ты про эту сцену. Со мной хочешь спеть или нет?
– Хочу.
– Тогда идём.
– Сын!
– Мама. – строго. – Дай Даше выспаться. Я постелю ей в комнате рядом с твоей.
– Ну раз ты сам управишься, я в душ и тоже спать. – зевает тётя Женя, вдруг резко сдав позиции. – И утром всех разбудишь.
– Ладно.
– И завтрак на тебе. – с ещё большим энтузиазмом!
– А не слишком? – приподнимает бровь.
– Разогреть. Нам будет не до этого.
– Уговорила. – вздыхает и уводит меня наверх.
– И что это было? – оглядывается, а потом смотрит на меня. – Дашунь, ты на маму внимания не обращай. Да и на меня, тоже… Блин… То есть на меня как раз обращай и не обижайся. Не для этого говорил. Я со стороны вижу, как тебе лучше.
– И не думала.
Я больше озадачена отношениями в их семье. Так у них всё необычно. Даже спорят интересно. Я ни разу не видела, чтобы взрослые с детьми вот так общались, многое позволяя.
Вспоминаю и одновременно разглядываю второй этаж, по которому идём. Здесь, в коридоре, только белый и бежевые тона. Мебели, не считая стеклянного столика и полочек внутри стен, с расставленными в них большими толстыми свечами, – нет.
– Даш, тебе футболку для сна дать или ты так, без всего спишь? В принципе дома тепло.