Скромняшка
Шрифт:
– Спасибо – произношу одними губами, и она понимает.
– Мне приятно, что эти цветы тебя порадовали. Пойду найду вазу.
Уходит, оставляя стоять меня с букетом.
– Так что, споём? – такой весёлый и очаровательный Максим, пытается заглянуть в мои глаза. Ещё и руки на плечи мне положил, наверное, в надежде подбодрить.
А я, наоборот, не знаю, куда деться. Сейчас я по-прежнему стесняюсь Максима, но в то же время петь мне с ним было невероятно легко. Гораздо легче, чем просто общаться… Но, даже так, несмотря на всю эту неловкость, рядом с Максимом,
Не зря он настолько популярен. Теперь и я поняла. Даже пообщавшись с ним ничтожно мало, я уже с тоской думаю о том, как мне будет этого не хватать. И правда говорят, к хорошему быстро привыкаешь.
Слишком быстро…
Максим действительно особенный человек и позорить его своим присутствием и внешним видом на линейке, я не намеренна. Поэтому решаюсь, подавить в себе стыд и сказать всё как есть.
Смотрю на парня, решительно подняв взгляд и заглянув прямо в глаза!
Не выходит…
Отвожу взгляд, так и не сумев произнести то, что собиралась.
– Эй, ты чего?! – тормошит он меня. – Прекрати. Я же видел, ты собиралась мне ответить! Думал, мы поладили. – обижается.
– Я не… – теряюсь. Не хочу, чтобы он на меня обижался.
Кажется, я просто в панике, а от этого, мысли ещё сильнее путаются.
– Даша, посмотри на меня. – чуть сжимает мои плечи, даже не собираясь отходить.
Смотрю. И взглядом умоляю не обижаться.
– Давай договоримся. Ты стесняешься всех, кроме меня… Меня стесняться не нужно. Не после такого классного дня рождения. Согласна? – подмигивает.
Неужели он и не обижался, просто вид сделал?
– А если… ответ тебе не понравится? – с надеждой заглядываю ему в глаза.
– Даже если и так. Просто будь собой, и я это оценю. А то такими темпами у меня самого комплекс неполноценности разовьётся. Неужели общение со мной так тебя напрягает?
– Нет! Ты что! – пугаюсь.
Да как он вообще к таким выводам пришёл?! Неужели, так со стороны кажется?!
– Тогда ответь. – просит.
– Извини, не выйдет. Без парадной формы, мне разве что в сторонке стоять. Сам знаешь, мачеха особо на завтра не расстарается. Хоть бы пустила туда сходить и на том спасибо.
– А может не пустить? – столько удивления на лице.
– Она по праздникам почему-то всегда зверствует. Только не обижайся на меня за это. Хорошо?
– Она тебя бьёт?! – восклицает тётя Женя, вроде бы только что куда-то с букетом убежавшая. Теперь стоит уже с вазой в руках и взволнованно смотрит на меня.
– Нет! – восклицаю в ответ и даже машу перед собой свободной от букета рукой! – Могу пожаловаться на что угодно, только не на это. Она довольно грубая и разговаривает со мной через губу, но руку на меня ни она ни отец никогда не поднимали, даже поддатые. Тогда они вообще мирные становятся, даже добрые, и быстро засыпают. – Умалчиваю, что наутро они всегда особо раздражённые и чувствуют себя плохо, а на мне отыгрываются. Моя бы воля, я б вообще запретила всю спиртосодержащую гадость людям продавать. Глядишь, и таким, как я, хоть чуточку легче зажилось. – Просто… я лишняя. Денег в дом не приношу и им мешаю.
На
Ну а как смотреть на ту, у которой не только карманных денег не бывает, но и даже своих вещей?
Мачеха то и дело говорит. Постирай Наташкину майку или Петькины кеды помой. Будто специально напоминает, что ничего своего у меня нет. Кроме тетрадок.
– А знаешь, что? Давай-ка мы это исправим! – от бодрого голоса тёти Жени я даже вздрогнула. – У меня где-то форма завалялась и фартук! Форма, наверное, тебе длинновата будет. Современные девочки носят юбочки по короче. И чулки тебе белые дам. У меня как раз завалялись. Оставайся у нас, а завтра я вас двоих с утра соберу! – глаза тёти Жени просто горели энтузиазмом!
Стоило ей заговорить про одежду, как щёки Максима резко порозовели. Он скользнул взглядом вверх по моим ногам, остановив его на юбке и резко отвёл.
У меня из лёгких воздух мгновенно куда-то делся!
Наверняка я ещё более красная, чем Максим. Пытаюсь нормализовать дыхание и как-то успокоится.
– Максим, что с вами вдруг случилось?! Я что-то пропустила? Вы же только что нормальные были… Относительно. А теперь, Даша чуть не плачет, а ты глаза отводишь, будто нашкодил?
– Мама… – щёки Максима покрыты красными пятнами неправильной формы. И это на фоне общего румянца. – Всё нормально. Мы просто об одном школьном случае вспомнили.
Я напряжена до предела и ловлю себя на том, что одёргиваю и без того длинный, доходящий до середины колена, подол.
– А можно мне форму не укорачивать? – ой! Я, выходит, только что согласилась!
– А ну-ка, Дашуня, пойдём со мной! – тётя Женя берёт из моих рук букет, вставляет его в вазу и направляя перед собой ведёт вперёд. – А ты, сын, пока посудомойку запусти и мусор вынеси.
– Хорошо, мам. – отзывается Максим, как будто так и надо.
Убедившись, что я не сопротивляюсь и иду куда направляют, мама Максима, отпускает меня и обгоняет перед лестницей.
– Дашунь, доверься мне, хорошо?
– Зачем я вам? – всё ещё силюсь понять, но не выходит.
– Ты, наверное, находишь моё поведение странным? – вдруг задумалась она, видимо, уловив моё замешательство. – Не все мой деятельный характер выдерживают. Извини, если смутила. Я просто хочу помочь подруге своего сына. Хотя нет, вру.
– Врёте?! – пугаюсь. Вот ведь звенел звоночек!
– Ты просто на Максима похожа. Не только внешне. Наверное, если он бы родился девочкой, был бы таким милым, как ты.
– Я милая?!
– А тебе разве никто не говорил? Судя по твоему лицу, для тебя это открытие. – треплет меня по голове так же, как недавно это делал Максим. – Спасибо, что подняла настроение моему сыну. Давно не видела его настолько счастливым!
– Но… он всегда улыбается.
Вот с чего ему быть несчастным? С такой-то мамой?
– Улыбаться тоже можно по-разному. Понимаешь?
– Наверное.
Вообще-то, совсем не понимаю. Ты или улыбаешься, думая о приятном, или тебе не до улыбок.