Скромный гений (сборник)
Шрифт:
И вот крылья были готовы.
В этот день Катя надела спортивные брюки и красивую кофточку, а Алексей облачился в свой единственный парадный костюм и приладил к рукам крылья. Пришли и ребята-авиамоделисты. Оделись они как обычно, но все были умыты и причёсаны, что случалось с ними не каждый день.
— А ты, мама, пойдёшь с нами на испытание? — спросил Алексей Серафиму Дмитриевну.
— Не хочу на баловство ваше глядеть, — строго ответила Серафима Дмитриевна. — Делом бы лучше занялись!
Тогда все, кроме неё, отправилась
Коров на выгоне в этот час не было, и людей нигде поблизости тоже не было, не видно и не слышно было птиц. Только сокол, как всегда, увязался за Алексеем и молча летал вокруг него.
И участники испытания тоже молчали, потому что приближался ответственный момент.
— Полетит дядя Лёша сейчас, а веселья нет, — сказал вдруг самый маленький из авиамоделистов.
Ему никто ничего не ответил.
— Ну начинаю полёт, — Алексей посмотрел на Катю и побежал к середине выгона, расправляя на бегу крылья. Затем он оторвался от земли и полетел.
8. Дальнейшие события
Алексей сделал несколько небольших кругов над серединой выгона, а потом по прямой полетел к старой большой черёмухе, что стояла у края поля возле ручья. Сокол летел рядом с ним. Казалось, птица нисколько не удивлена полётом человека.
Набрав высоту, Алексей перевалил через крону дерева и круто пошёл вниз. Внезапно сокол с коротким предупреждающим криком вынырнул навстречу ему. Алексей резко свернул, ещё немного и он пропорол бы правое крыло о сухой жёсткий сук и, конечно, упал бы. Теперь благодаря соколу он избежал опасности. Но сокола на мгновение сдавило между суком и крылом. Птица молча упала в ручей, и её потащило течением. Лапы у неё были прижаты к телу, как при полёте. Но так же птицы сжимают лапы и в миг смерти.
Алексей долго летел над ручьём, сопровождая мёртвого сокола. Того волокло над бледно-зелёной подводной травой, над ржавыми консервными банками, над какими-то мятыми дырявыми кастрюлями и изодранными резиновыми сапогами, лежащими на дне. Дальше ложе ручья стало глинистым, а берег был весь в ямах: отсюда брали глину для печей. Затем ручей расширялся, здесь был омут. Сокол исчез в его глубине.
Алексей набрал высоту и начал делать крутые виражи, чтобы током встречного воздуха осушить выступившие на глазах слёзы. Рукой отереть их он не мог — этому мешали крылья.
Затем он вернулся к Кате и ребятам-авиамоделистам.
— Я нечаянно убил сокола, — сказал он Кате, снимая крылья.
На краю правого крыла виднелось небольшое красное пятно.
— Как это грустно, — сказала Катя. — И именно сегодня…
— Теперь полетай
Катя надела крылья и сделала несколько кругов над выгоном. Потом разрешено было полетать самому старшему из авиамоделистов, ученику десятого класса Мите Добрышеву.
— Ну, понравилось? — спросила его Катя, когда тот отлетался.
— Понравилось, ничего, — ответил Митя. — Но на «ТУ-104» лучше. Когда я на «ТУ-104» с папой в Киев летал — вот это да!
— А я на «ИЛ-18» летал, — сказал самый маленький из авиамоделистов. — Вот это веселье было!
Ребята побежали к селу, и Алексей с Катей остались в поле одни. По-прежнему кругом было безлюдно. Поднявшийся северо-восточный ветер гнал на выгон пыль с просёлочной дороги.
— Что ж, Катюша, идём домой, — сказал Алексей. — Испытание закончено. Ты рада?
— Рада, — ответила Катя. — Но я почему-то думала, что радость будет больше.
— Я тоже так думал, — согласился Алексей. — Ты понимаешь, когда я летел, это было приятно, но совсем не так, как летаешь во сне. Не получается ли так: давая людям свои крылья, я отнимаю у них мечту о крыльях?
— Ты сделал очень важное дело, — утешила его Катя. — У человека крыльев никогда не было — а вот теперь они есть.
— Да, крылья есть.
И оба они не спеша пошли домой.
Часа через полтора Алексей взял денег, повесил на шею провизионную сумку, надел крылья — и полетел в магазин. Сельмаг находился довольно далеко от их дома. Алексей летел не над улицей, а задами, чтобы не возбуждать излишнего внимания. Когда он приземлился у магазина, там только что кончался перерыв, и покупатели ещё не подошли. Он был первым. Заведующая сельпо тётя Света Целовальникова сидела на крылечке.
— А, прилетел-пожаловал, — улыбнулась она. — Мне ребята уже сказали, что ты крылья наладил… А грузоподъем у них какой? Кроме самого себя, много груза поднять можешь?
— Нет, не очень много, — ответил Алексей. — Килограмма два-три.
— Маловато, — покачала головой тётя Света. — С такими крыльями не разживёшься… А скорость какая?
— Скорость больше, чем у пешехода. Но не намного. Километров пятнадцать в час.
— Не шибкая скорость. Вот у меня племянник мотоцикл «ИЖ» заимел, так на тракте километров сто выжимает. А выпьет, так, говорит, и сто двадцать даёт.
Алексей сделал покупку и полетел к столяру. Тот сидел у окна, уже выпивши по случаю хорошей погоды. Алексею он обрадовался.
— Ну и молодец ты, паря! И на саном деле крылья смастерил! И пол-литра мне в клюве принёс!
Затем он ощупал крылья и попросил дать ему полетать на них.
— Простите, Михаил Андреевич, крыльев дать вам сейчас не смогу, — сказал Алексей. — Вы сейчас выпивши немного, а у меня здесь электронно-бионический тормоз. Человек в состоянии опьянения взлететь на этих крыльях не может. Зато он не может и разбиться.