Скрытая фигура
Шрифт:
–Документов или паспорта нет, никаких медкарт или еще чего-то, даже соседка ее фамилии не знала.
–И чем же она занималась?
–Работала флористом тут недалеко, хотела когда-нибудь открыть свой магазин, посещала бесплатные университетские курсы. Это только с соседкиных слов, мы сходим проверим.
–Понятно, больше ничего?
Патрульная покачала головой.
–Видели это когда-нибудь? Рисунок на стене?
–Н-нет.
–И я нет, – откликнулся Хун. – Хотя читаю Дэна Брауна на досуге, и считал себя сколько-то увлеченным
–Что сейчас можешь сказать? – Мей присела рядом с ним у дивана.
–Я бы сказал, двадцать лет. Смерть наступила около четырех-пяти утра, судя по температуре. Сейчас вижу три ножевых ранения в области над сердцем, но убил ее точно первый, вот этот, видишь? – Хун указал ручкой на самую большую рану. – Нож как бы воткнули и провернули, а второй и третий удар, вроде страховочных, видимо чтобы точно добить, хотя она бы и так не выжила… Есть следы сексуального насилия, судя по… – он неопределенно покрутил ручкой над областью паха, где надорванное белое белье пестрило светлыми и бурыми пятнами,– больше скажу при вскрытии.
–Следы борьбы?
–Никаких. Есть пара синяков на руках, но они старые. Ничего о них сказать не могу… Да и лицо… Она такая…
–Спокойная, – пискнула сзади офицер Чен.
–Да, и правда, будто спит.
–Хорошо… Ну, а это, что? – Мей снова указала на рисунок, – это ведь ее кровь?
–Нет, – хором ответили Гуань Хун и офицерка, понимающе переглянувшись. Судмедэксперт поднялся с колен:
–Какого-то животного, возможно свиная, скажу точно когда отдам в лабораторию, но не человеческая.
–Ну, и дела…
–Точно. Рисовал видимо, пальцами, вот так. – Хун продемонстрировал.
–Мда. И что это?
Мей вздохнула, начальство ее здорово подставило с этим первым делом. Сделав снимок рисунка на телефон, она огляделась еще раз. Квартира была обставлена просто, даже по-спартански: стол, стул, кровать, тумбочка, шкаф с одеждой, все. Похоже одним разом затарились в Икее, все добротное и простое. Однотонные занавески от солнца не спасали, хотя сейчас оно светило прямо на половину квартиры, где стояла кровать. Ковер тонкий, но он не спасал от сквозняка по полу, судя по теплым носкам на жертве. Такие обычно с собой пакуют дочерям в большой город… Да, общее впечатление было таким, что Киду как студентку родители с благословением отправили в большой город, и оставили жить самостоятельно.
Никаких фото родных или подружек, постеров или коллекций манги… Мей припоминала, что еще было у нее в комнате пятнадцать лет назад. Несколько книг уместились на столе аккуратными стопками, ни цветов, ни телевизора.
–Скажи криминалистам взять ее телефон, сумку с личными вещами, и… Не вижу компьютера?
–Его нет, – подали голос из кухни.
Вот уж точно странно.
–Есть тетради, – подал голос офицер Пак, листая разлинованные страницы, – но тут какая-то тарабарщина, не на корейском.
Мей взглянула. Письмо было ей незнакомо, как будто латиница, но слишком видоизмененная, с точками
–Ясно, их тоже на экспертизу. Гуань Хун, позвони как будет информация. Офицер Чен, спасибо, вы молодец.
–Я напишу рапорт, когда вернусь в участок, и пойду, пожалуй, да?
–Да, но зайдите на место работы жертвы, поговорите с хозяином и это тоже укажите в рапорте.
–Поняла.
Мей прошла на маленькую кухню. Старушка на стуле распрямилась.
Она говорила четко и по делу, в общем, все то, что пересказала офицер. Ее глазки горели любопытством, вопросы так и норовили сорваться с языка, но строгий взгляд Мей (а она умела смотреть по-настоящему строго) остерегал ее от подобной глупости.
–Чем удивил вас хлопок двери? У Киды не было молодого человека?
–Нет, не было. Но я видела рядом с ней мужчину один раз! Они ругались!
–Как он выглядел? Вы слышали имя?
Аджумма выглядела крайне гордой собой и, казалось, претендовала на государственную награду за предоставленные сведения.
–Может двадцать пять, кореец.
–И? Это все?
–Ну да, я же из окна видела! – старушку, кажется, задел раздраженный тон Мей, которой ее описание не давали вообще ничего.
–Сможете описать художнику его лицо?
–Да, – обиженно.
–А о чем ругались, вы слышали?
–Было непонятно, и я уже подзабыла.
–Что насчет подружек? Родственников?
–Я видела только ее отца, когда она заезжала: милый мужчина, крепкий такой. Он и попросил за ней приглядывать, совсем одна в большой город перебралась.
–А откуда?
–О, он не сказал, но, кажется, из деревни, говор не местный. Я сама в Сеуле всю жизнь живу…
–Номера не оставил, или, может, полное имя, фамилию?
–Нет, я знаю только как звали Киду и все.
–А при заселении документы у нее не спрашивали?
–Должны были, хотя в этом доме… не особенно из-за этого волнуются, понимаете? Тут и эмигранты, и студенты на выходные заезжают, за наличные можно без паспорта заехать. Мне кажется, что Кида так и жила.
–А почему?
Аджума развела руками.
–Видели кого-нибудь из ее окружения?
–Нет, никого… Она просто ходила на работу, и на курсы в университет, наверное, по бизнесу, чтобы магазин открыть. И все. Спокойная была, добрая девочка. Ну, кроме того мужчины.
–Спасибо, вот мой номер, позвоните если еще что-то вспомните!
Госпожа Мен ушла, а Мей осталась на кухне. Открыла шкафчики над плитой: две чашки, две тарелки, в холодильнике еды по минимуму, все рассчитано на одного человека.
Рисунок. Мей открыла фото на телефоне – треугольная спираль, пятьдесят на пятьдесят. Вокруг, как солнечные лучи линии, а перед ним нечто, что напомнило Мей подъездную дорожку. Нет, такого она точно не видела. Подумав минуту, отправила его двум людям из списка контактов, с пометкой «Знаешь такое?».