Скрытая угроза
Шрифт:
Всех матросов, кроме стоящего у штурвала рулевого, Салладин выгнал на палубу и, раздав им бинокли, приказал следить за морем. Сам он вскарабкался на крышу капитанского мостика – самой высокой яхтенной надстройки и оттуда напряженно вглядывался в горизонт, с нетерпением ожидая залпа запущенных с подводной лодки ракет. Услышав донесшийся с неба рев реактивных двигателей, Салладин оторвался от бинокля и поднял глаза кверху. Но за густой пеленой облаков ничего не было видно. Послав проклятье в адрес пилотов пролетающего самолета, Салладин снова припал к биноклю.
Но источником шума являлся не самолет. Рев издавали двигатели крылатой ракеты «воздух –
Привлеченные нарастающим грохотом матросы, опустив бинокли, задрали головы вверх. Некоторые из них даже успели заметить пикирующий с неба снаряд. Но в следующий миг ракета врезалась в палубу, снеся надстройку, на которой стоял Салладин. Раскат грома и огненная вспышка поглотили яхту. А когда огонь и дым рассеялись, на воде не осталось ничего, кроме раскачивающихся на волнах мелких обломков.
На центральном посту подводного крейсера перемигивались десятки лампочек, но Ткачев не видел перед собой ничего, кроме подергивания стрелки корабельного хронометра, отсчитывающего уходящее время. Что-то удерживало его от отдачи последней команды, после которой уже ничего невозможно изменить.
– «Ключ на старт» выполнено! – повторно доложил на центральный пост командир ракетного комплекса.
Ткачев представил, как он волнуется и нервничает, держа палец на пусковой кнопке. И все-таки решение принимает командир корабля, и именно он несет ответственность за это решение.
Внезапно лодку ощутимо качнуло, и тут же последовал доклад радиста:
– Взрыв по правому борту! Дистанция шесть кабельтовых!
Когда по тебе стреляют, а именно так оценил Ткачев сообщение радиста, все мысли и чувства отходят на второй план, кроме единственного желания – опередить противника. Ткачев решительно поднес ко рту микрофон переговорного устройства и, нажав на панели управления кнопку связи с ракетным отсеком, скомандовал:
– Залп!
– Товарищ командир...
– Третья, четвертая ракеты ключ на старт!
– Есть ключ на старт!
– Товарищ командир!
Ткачев не сразу сообразил, что слышит голос радиста.
– На прямой связи командующий флотом! Он требует отменить пуск! – срывающимся голосом доложил тот.
Ткачев похолодел. Значит, все-таки ошибка!
– БЧ-2! Отставить! – выкрикнул он в микрофон. – Слышите: отставить пуск!
– Первая и вторая ракеты вышли, – упавшим голосом доложил в ответ командир ракетного комплекса.
Внутри у каперанга все оборвалось. Очертания предметов и лица вахтенных офицеров поплыли перед глазами. Он выронил из руки микрофон и, чтобы самому не упасть, судорожно схватился за поручень приборной панели.
Выброшенные газовой струей из пусковых шахт ракеты пробили пятнадцатиметровый слой воды и, оставляя за собой расходящийся дымный след, огненными молниями взвились в свинцовое северное небо.
– Наблюдаю старт двух баллистических ракет, – передал по рации командир звена бомбардировщиков, завороженно глядя на вздымающиеся дымные хвосты, кажущиеся тянущимися к небу щупальцами гигантского морского чудовища.
Однако поступивший приказ на перехват вывел пилота из состояния, близкого к оцепенению. Головной «Ту-160» рванулся вслед за уносящимися в небо ракетами. Их сопла развивали тягу, недосягаемую
Экипаж высланного на перехват бомбардировщика не услышал прогремевших в небе взрывов и не увидел вспыхнувшего в вышине огненного шара. Но исчезновение на экране радара светящихся отметок уничтоженных целей подтвердило, что поставленная экипажу боевая задача выполнена.
Увидев возле КПП Главкомата ВМФ тонкую фигурку Вероники, Егоров коснулся плеча Ватутина, сидящего рядом с ним на жесткой скамье «Газели»:
– Остановите. Я выйду здесь.
Проследив за направлением взгляда Егорова, Ватутин улыбнулся и, подавшись вперед, скомандовал:
– Коля, тормозни!
Микроавтобус приткнулся к кромке тротуара.
– Вы куда сейчас? – поинтересовался Егоров, взявшись за ручку двери.
– Сдадим красавца... – Ватутин кивнул на сидящего на противоположной скамье с мешком на голове и закованными в наручники руками Джафара, которого крепко держали с двух сторон сидящие по бокам «альфовцы», – и на базу.
Егоров протянул другу руку.
– Сегодня отдыхайте, а завтра с рапортом ко мне.
– Это уж как водится, – изобразил обиду Ватутин. Но бодрый настрой после успешно завершенной операции не располагал к унынию. Ватутин подмигнул Егорову и, указав взглядом на застывшую у КПП девушку, с улыбкой сказал: – А она ничего.
Егоров покачал головой, но промолчал и, распахнув дверь, выпрыгнул наружу.
Увидев его, Вероника бросилась навстречу.
– Приказ отменен, лодка возвращается на базу, а две запущенные ракеты сбиты самолетом-перехватчиком!
– Я знаю. Игорь держал постоянную связь со штабом по кабельной линии, – нежно обняв подбежавшую девушку, ответил Егоров.
Вероника тоже крепко обхватила его и всем телом прижалась к нему. Они долго стояли, обнявшись, посреди тротуара, не замечая спешаших мимо прохожих и не обращая внимания на их недовольное бормотание: модно одетая молодая девушка в изящных сапожках на высокой шпильке, плотно облегающих ее стройные икры, и сорокалетний мужчина в мятом пиджаке, перепачканных грязью брюках и ботинках. Потом Вероника подняла голову и заметила:
– Ну и видок у вас, товарищ полковник.
Егоров тяжело вздохнул.
– А мне еще генералу докладываться. А он знаешь какой строгий? За один только внешний вид может наказать.
Вероника сочувствующе покачала головой и, поправив Егорову галстук, ответила:
– Мне кажется, что сегодня он простит твою неопрятность.
– Эй, коллеги! Может быть, вас все-таки подвезти? – раздался из распахнутой двери «Газели» голос Ватутина.
Егоров резко обернулся и, увидев, что микроавтобус «альфовцев» так и стоит у края тротуара, недовольно махнул рукой.