Скрытое сердце

Я всегда стараюсь замечать мелочи в своей жизни. Выхожу на улицу и вдыхаю воздух после хорошего, проливного дождя. Эти небольшие моменты помогают мне помнить, что в мире так много прекрасного и удивительного.

ДОЛЛИ ПАРТОН

Глава 1

Ксандер

Я просто скажу это прямо. У меня есть эго.

Я не придурок или что-то в этом роде — наоборот, я считаю, что со мной чертовски весело. Просто у меня есть

уверенность: если что-то можно сделать, значит, я смогу это сделать. И я всегда говорю, как есть.

Но я и неплохой человек. Я верю в честную борьбу, во вторые шансы и в то, что долги надо отдавать. Поэтому, когда Кевин Салливан позвонил мне тем вечером в среду с просьбой о помощи, я не колебался.

— Даже не придется повторять, Салли, — сказал я, открывая раздвижную стеклянную дверь и выходя на террасу, все еще вспотевший после пробежки. — Назови время и место.

Голос из прошлого рассмеялся.

— А тебе не интересно узнать, что за просьба?

— Неважно. Я знаю, что в долгу перед тобой.

Шрамы на правой ноге напоминали мне каждый день о двух вещах: о героизме человека, с которым я сейчас говорил, и о том, насколько близко я был к смерти шесть лет назад.

— Это работа, — сказал он.

— Слушаю.

Я схватил правую стопу и потянул квадрицепс. Эти пять миль сегодня дались тяжеловато, заняли чуть больше времени, чем обычно. Виновато было августовское пекло. Или моя травма. Точно не возраст — мне было тридцать один, но чувствовал я себя на восемнадцать.

Ну, почти.

— Я знаю, что ты уже давно отошел от дел, но…

— Не так уж и давно, — перебил я. — Я ушел из Коул Секьюрити всего полгода назад.

— Да, слышал. Ты вернулся домой? Купил бар?

— Бар пока не открыт. Я купил его летом, но там понадобился капитальный ремонт. Если все пойдет по плану, открытие будет через три недели.

А это означало, что у меня сейчас вообще не было времени на подработки, но это не имело значения. Если Салли нужен я, значит, я помогу.

— Рассказывай о работе. Это что-то на родине или за границей?

— Здесь, в стране. Практически у на заднем дворе.

— У меня на заднем дворе?

Это было странно. Сейчас я жил у отца, в доме, где выросли я и четверо моих братьев и сестер. Я взглянул на лужайку, которую косил тысячу раз, на розовые кусты, которые любила наша мать и которые отец ухаживал в ее память, на высокий клен, по которому мы с братьями лазили, пока наша младшая сестренка ревела, что тоже хочет играть в пиратский корабль.

Я планировал съехать еще летом, но бар съедал все мои сбережения. Я даже присмотрел дом недалеко от моего брата Остина и его семьи, но пришлось выбирать — либо первый взнос, либо звуковая система, которую я очень хотел для Buckley’s Pub. Я выбрал звук. Хотелось, чтобы это было уютное, но стильное место — куда можно прийти в бейсболке и футболке с эмблемой команды, но при этом

пить чертовски дорогой виски, смотря игру.

— Я в Гавани Вишневого дерева, штат Мичиган, Салли, — сказал я, опускаясь в кресло на террасе. — Кому здесь, в глуши, понадобилась охрана?

— Моей младшей сестре.

Я попытался вспомнить, упоминал ли Салли когда-нибудь о сестре. Мы служили вместе пару месяцев, пока я не получил ранение, но как новичок в нашем взводе «морских котиков» он знал, что его задача — быть тише воды, ниже травы.

— Не уверен, что знал о твоей сестре.

— Ее настоящее имя — Келли Джо Салливан, но в профессии она известна как Пикси Харт.

— Пикси Харт? Кантри-певица? Это твоя сестра? Как я мог этого не знать?

— Я особо об этом не говорю, — ответил он. — Люди начинают странно себя вести. А я ее защищаю.

— Понимаю.

Я тоже был защитником по натуре, но, черт побери… Знаменитость?

Я нахмурился, вспомнив единственный раз, когда согласился охранять рок-группу. Они проигнорировали все меры безопасности, разнесли свои номера в отеле и вели себя как пьяные, избалованные придурки, из-за чего мне было невозможно выполнять свою работу. Тогда я поклялся, что больше никогда не возьмусь за подобное.

Но это был Салли. Отказать я не мог.

— Так в чем дело? — провел я рукой по бороде. — Ей нужна охрана для концерта? Фестиваля?

— Нет. Ей нужен телохранитель на полные две недели отпуска.

— Круглосуточно, две недели? — Работа становилась все менее привлекательной. — Я хочу помочь, Салли, но я открываю бизнес. Не могу уехать.

— И не придется, — поспешил он заверить. — Она сняла дом под Петоски на первые две недели сентября. Это же рядом с тобой, верно?

— Да, — осторожно ответил я.

— Ей нельзя оставаться там одной, как бы она ни сопротивлялась.

— И что она говорит?

— Она… немного не в восторге от этой идеи.

— Что значит «немного»?

— Кажется, она сказала: «Мне не нужен этот морпеховский громила, который лезет в мою личную жизнь во время отпуска».

Я рассмеялся.

— Это звучит больше, чем «немного».

— Ей нужна твоя защита, Ксандер. За ней следят папарацци, стучат в окна машины. Какие-то ненормальные роются в ее мусоре. Она только что вернулась с огромного тура, где ее буквально преследовали на каждом шагу.

Я нахмурился.

— У нее не было охраны?

— Была, но это были какие-то клоуны, нанятые лейблом. По крайней мере один из них сливал информацию фотографам — в каком отеле она остановилась, когда уходит и возвращается, где и когда у нее заказан столик в ресторане, где она ходит по магазинам.

— Ублюдки, — пробормотал я.

— Их всех уволили, но один из них теперь грозится подать на нее в суд. А еще у нее есть придурок-бывший, который до сих пор считает, что она принадлежит ему.