Скрытое сердце
Шрифт:
— Потому что знаменитые люди — сплошная головная боль. Они ненавидят, когда им говорят, что можно и чего нельзя, и все до единого уверены, что правила на них не распространяются.
— Тогда почему ты вообще должен это делать? — спросила Вероника.
— Потому что её брат спас мне жизнь в Афганистане, — ответил я. — Он тащил меня полкилометра под обстрелом, после того как мне дважды прострелили ногу.
— Он, наверное, очень сильный, — сказал Оуэн. — Ты ведь даже больше, чем мой папа.
— Не настолько, —
Боже, как я любил эти пять сантиметров.
— Так ты поедешь в Нэшвилл? — спросила Вероника, усаживаясь на деревянный складной стул у холодильника. Она была высокая, светловолосая и голубоглазая — полная противоположность моему брату с его тёмными волосами и карими глазами. Мы с ним были похожи, только я был выше, у меня было больше татуировок и, конечно, борода лучше.
— Нет, — сказал я. — Она сняла дом где-то в лесах под Петоски, а это значит, что мне, скорее всего, придётся отложить открытие Buckley’s, хотя я уже анонсировал дату.
— Почему?
— Потому что меня не будет столько, сколько нужно, чтобы всё запустить. Мне нужен временный управляющий или кто-то вроде того.
Вероника задумчиво обхватила колени руками.
— Может, я помогу, чтобы тебе не пришлось переносить открытие?
— Спасибо, но у тебя же и так забот хватает со студией, да?
Вероника, которая раньше была профессиональной танцовщицей в Нью-Йорке, недавно взяла под своё руководство старую школу танцев в пригороде. Остин помогал ей с ремонтом.
— Это всего две недели, — пожала она плечами. — Остин всё равно занимается переделкой. Думаю, я справлюсь с обоими делами. Просто скажи, что от меня нужно.
— Ты спасительница, — с благодарностью сказал я. — Спасибо.
Аделаида подошла ко мне, её лицо было полным надежды, а на белой футболке красовалось мятно-зелёное пятно от мороженого.
— Дядя Ксандер, я смогу с ней познакомиться?
— Может быть. — Я легко потянул за одну из её косичек. — Ты рада, что на следующей неделе начинается школа?
— Да, — радостно сказала она. — О! Может, я смогу привести Пикси Харт на «Покажи и расскажи»!
— Думаю, ей лучше держаться в тени, — осторожно ответил я, хотя мне не хотелось её разочаровывать.
— Что значит «держаться в тени»? — спросил Оуэн, у которого над верхней губой красовались шоколадные усы.
— Это значит, оставаться незаметной, — объяснил я. — Чтобы её фанаты и папарацци, которые везде за ней таскаются, не узнали, где она находится, и не начали её донимать. Она даже не хочет, чтобы я рядом был. Судя по всему, она категорически против охраны.
— Почему? — удивился Остин.
— Думаю, у неё не всё в порядке с головой. У всех у них так. — Я сделал глоток пива. — Плюс, её предыдущая команда охраны допустила утечку информации,
— Ох, боже, — пробормотала Вероника.
Остин рассмеялся.
— Удачи тебе.
— А знаешь что? Мне не нужна удача, — сказал я, расправляя плечи. — У меня есть обаяние. У меня есть харизма. Она меня полюбит.
— Ох, боже, — повторила Вероника.
Мой брат покачал головой.
— А если не полюбит?
— Ничего, — пожал я плечами. — Ей придётся смириться.
Я собрал сумку и решил немного порыться в интернете, чтобы узнать побольше о Пикси Харт. Вбил её имя в поисковик и кликнул на несколько фото, которые выскочили в результатах.
Чёрт.
Не было смысла отрицать — сестра Салли была чертовски хороша.
Не в моём вкусе — меня не привлекали все эти гламурные макияжи и дорогие наряды, — но объективно Пикси Харт была чертовски горячей.
Огромная копна огненно-рыжих волос, спадающих до середины спины. Кожа, которая, казалось, могла светиться в темноте. Гигантские зелёные глаза с золотыми крапинками. Голливудская улыбка с ослепительно белыми зубами. Она и правда была невысокой, как говорил Салли, и судя по фото с красных дорожек, часто носила каблуки. Её гардероб состоял из блестящих платьев, яркой помады и толстого слоя косметики на глазах. Длинные, острые ногти всегда были выкрашены под цвет её наряда.
На некоторых снимках рядом с ней стоял тот самый переоценённый кретин Дюк Прюитт. Он был крупной фигурой в мире кантри-музыки, но ещё и снимался в кино. Старше её, лет сорока, с репутацией коллекционера винтажных машин и юных наивных певиц. Если я не ошибался, у него было минимум три бывших жены.
Копнув поглубже, я выяснил, что их отношения были нестабильными и длились около трёх лет. Но все совместные фото были сделаны как минимум полгода назад, а из её Инстаграма его следы были полностью стёрты.
Листая её ленту, я наткнулся на более повседневные снимки. Вместо каблуков — ковбойские сапоги. Вместо платьев — джинсы. Ковбойская шляпа и хвост вместо шикарной укладки. Были и постановочные фото из фотосессий, где она в изысканном платье босиком бежит по пшеничному полю (идиотизм), сидит в одиночестве в закусочной и пьёт молочный коктейль (вряд ли она вообще пьёт молочку) или плещется в ручье в коротеньких джинсовых шортах и белом бикини. В последнем кадре сквозь ткань явно просвечивались её соски, и я тут же закрыл фото.