Скрытые чувства
Шрифт:
— Что вы делаете?
– спросила почему-то хрипло.
— Показываю вам, где хранится яча.
Над моей головой действительно разошлись створки шкафа с множеством прозрачных банок, в которых хранились ароматные травы.
Я чувствовала, что он забавляется, и это раздражало. Не в смысле даром чувствовала, а просто знала. Хотя возможно, сказалась недавняя нервотрепка. Ну или от чужих эмоций я уже начинала путаться в своих, поэтому видела то, чего в помине не было. А от близости Берговица путалась еще больше.
— Может, знаете,
Он забрал из моих рук чайник, при этом скользнув пальцами по пальцам, отчего мои колени слегка подогнулись, а губы пересохли. Всегда гадала, не мешают ли ящерам когти, но сейчас подумала, что совсем не мешают. Прикосновение Берговица кожа к коже было мягким и коротким, и я будто в оголенный нерв превратилась.
Да что же со мной такое творится?
— Фелиса сама попросила ячу, лисс Рокуш?
— Да, - растерялась я.
– С молоком.
— Она ненавидит ячу, и у нее непереносимость лактозы.
То есть очередная каверза от девчонки? Мне казалось, что тему мы уже закрыли. Вот… ящерица!
— Фелиса предпочитает фруктовые смеси, обязательно со льдом. Фрукты в холодильнике.
— Спасибо, что предупредили.
— Обращайтесь, - Берговиц подхватил со стола планшет и направился к дверям, но на выходе обернулся.
– Лисс Рокуш… Прикрывайте свои колени.
— Чем вас не устраивают мои колени, листер Берговиц?
— Тем, что их видно, - припечатал меня взглядом ящер.
— Хорошо, - кивнула я.
И на следующий день надела платье с пышной юбкой ниже колен, но с обнаженными плечами и откровенным декольте.
С Берговицем мы снова столкнулись на кухне, когда Фелиса отправила меня за сэндвичами. На этот раз он был не один, а с помощницей, и они что-то оживленно обсуждали. При виде меня, ящер прервал свою речь: его взгляд скользнул в ложбинку между грудей. Что, конечно же, не укрылось от Майи. Последняя полыхнула гневом так, что я поспешила разогреть сэндвичи и покинуть кухню, чтобы не находиться в столь ядовитой атмосфере.
Как назло, она (то есть Майя, а не атмосфера) догнала меня на лестнице. С видом строгой учительницы помощница указала на меня когтистым пальцем и поинтересовалась:
— Лисс Рокуш, потрудитесь объяснить свой внешний вид.
Я же только приподняла бровь: не собиралась с ней церемониться.
— А что не так с моим видом, лисс Горез?
— Он слишком… вызывающий!
Думаю, это самое мягкое слово, которое характеризовало меня по мнению Майи.
— Я строго соблюдаю дресс-код, назначенный моим боссом, - ответила спокойно.
— Листер Берговиц не позволяет в таком ходить!
— Мой босс - Фелиса, а не листер Берговиц, - поправила я.
– Впрочем, с ним мы тоже уже обсуждали мои колени. Он сказал, что главное, чтобы они были прикрыты и не отвлекали его от работы, и как видите, я сегодня в длинной юбке.
При упоминании моих коленей и внимания ящера к ним Майю всю перекосило.
— Об
– Но если у него есть вопросы, пусть решает непосредственно с моим боссом.
Несмотря на то, что я его не чувствовала, все равно почему-то знала, была уверена, что Берговиц не станет цепляться к такой мелочи. А даже если попробует надавить на дочь, Фелиса все сделает отцу назло. Потепление в их отношениях так и не наступило.
Впрочем, перемирие не наступало не только у них.
После встречи в Брасе Нат так и не позвонил. А ведь почти неделя прошла с нашей ссоры: завтра календарь обещал субботу. Я не представляла, сколько братец собирается дуться, но уже отчаянно скучала и готова была позвонить сама. Мне его отчаянно не хватало, наших разговоров и подколов-шуточек, уютных посиделок на кухне и смеха. Именно с ним я всегда могла говорить обо всем, именно с ним хотела посоветоваться.
О том, почему я не чувствую Берговица.
Ведь в Сети ни о чем подобном не писали. Точнее, там были жалкие крохи информации, которая мне совсем не помогла. В основном о том, что из-за недостаточного уровня способностей эмпата глубинные эмоции некоторых ящеров могут быть скрыты.
Но мой уровень был более чем достаточным.
От нечего делать я каждый день отслеживала в доме Берговица каждого, кто там находился. И если во вторник всех их чувствовала смутно, то в пятницу я могла почувствовать всех и каждого одновременно. Начиная от горничных и злюки-помощницы и заканчивая маленьким Марко. Младшего Берговица я видела лишь однажды из окна, когда он бегал по прилегающему к дому заднему двору, мы с ним совсем не сталкивались, но к его эмоциям я тянулась больше всех - они были светлыми, яркими, искренними и всегда вызывали улыбку. Единственным белым пятном для моего дара оставался сам Ладислав Берговиц. И эта загадка раздражала меня сильнее выходок его дочери.
Впрочем, провернуть нечто вроде сканирования в торговом центре я бы пока не рискнула, и в остальное время закрывалась от чужих эмоций, насколько могла. Правда, иногда особо сильные все равно прорывались. Вот как сейчас, когда я возвращалась домой, и только шагнула на крыльцо, как уловила в коридоре две ауры: одна принадлежала ящеру, другая - человеку и…
Эмпату!
Вторую ауру я могла узнать из сотни других, поэтому ускорила шаг.
А когда завернула за угол, охнула.
Потому что к дверям моей квартиры тяжело привалился Нат. Глаза прикрыты, на лбу бисеринки пота, а на ногах он держался только благодаря своему другу Эрсу.
Я бросилась к брату, мы вместе втащили его в квартиру, уложив на мою постель (больше уложить его было просто некуда).
— Что произошло?
– не спросила, а потребовала я у Эрса, который не поддерживал моды на бритоголовость, а наоборот, обладал патлатой шевелюрой. Это, пожалуй, было самой примечательной чертой киронца.