Скрытые чувства

Эльденберт Марина

— Этого не может быть, - отрезала Елена.
– Систему невозможно взломать.

— Не взломали, - холодно поправил Ладислав. Хотя лед был только снаружи, внутри него все кипело.
– Просто отключили.

Елена растерянно охнула.

— Ключ…

— Что, прости?

— Я в этой суматохе потеряла свои ключи.

— Как не вовремя, - сказал Берговиц, но киронка не заметила или предпочла не заметить сарказма.

— Точнее думала, что потеряла, - Елена всплеснула руками.
– А их, выходит, украли для того, чтобы навредить тебе и детям. Я же

говорила, что этот закон может выйти боком. Ты уже выяснил кто это сделал, Ладислав? Те самые анархисты? Их поймали?

— Я думаю, что это сделала ты.

Следующая пауза длилась долю секунды, потому что Елена потеряла дар речи, и в словесный бой вступил Соломон:

— Берговиц, это перебор. Что за бред?

Странно, но знакомой всепоглощающей ненависти я не чувствовала. Злость, непонимание, желание ударить. Все это не шло ни в какое сравнение с темными эмоциями, которые напугали меня в первый день знакомства.

— Зачем мне это?
– теперь перебила его сестра, которая, казалось, готова наброситься на Ладислава. Насколько сильно чувства бурлили в ней.
– Они мои племянники. Они дети Холли. Я искала его…

— Потому что так можно достать меня?
– жестко оборвал Ладислав.
– Сделать мне больно.

Елена ткнула в меня пальцем.

— Да я бы лучше скормила шэмам твою постельную забаву, раз ты к ней так привязался.

Я выпрямила спину и вернула ей злой взгляд. Сама ты забава, ящерица высокомерная!

— Будь осторожно со словами, Елена, - процедил Ладислав.

— А то - что?
– запальчиво поинтересовалась киронка.
– Ты меня и так во всем обвинил! Куда уж больше?

— Ты можешь во всем признаться и облегчить свою участь, - Берговиц шагнул к ней, но вперед выступил Соломон.

— Назад, папаша. То, что твоего сына чуть не сожрали, еще не значит, что я позволю тебе оскорблять сестру.

Взгляды ящеров полыхнули, и тщательно скрываемые чувства столкнулись искрящими яростью и напряжением. Впрочем, разгореться этому конфликту не дали, потому что Елена вскочила, отодвигая в сторону Соломона.

— Хочешь знать правду, Ладислав?
– процедила она, сжимая кулаки.
– Я скажу тебе правду. Да, я тебя ненавижу, но к нему, - она указала на Марко, который слушал все это, раскрыв рот, - это не имеет никакого отношения. Надеюсь, в твою светлую голову наконец-то просочится эта мысль, мысль о том, что я никогда не причиню вреда тем, в ком течет кровь моей сестры!

— С этим будет разбираться полиция, - холодно бросил Ладислав.

— Ты не можешь!
– выпалила Елена.
– Не можешь повесить все это на меня, у тебя нет доказательств…

— Есть, - негромко сказал Мор, протягивая Берговицу сумку.

— Твои шэмы рылись в моих вещах?!
– взвизгнула Елена, бросаясь к нему, но Эммет ее перехватил.

— Потерянные?
– поинтересовался Ладислав, вытаскивая ключи. Поинтересовался так, что в комнате всем стало нечем дышать.

В эту минуту меня снова накрыло темной злостью, низкой, глубокой, леденящей кровь. Во всю эту мерзость вплеталось знакомое чувство ненависти,

ненависти такой силы, от которой спазм подкатил к горлу, вот только на этот раз к нему был примешан страх. Липкий, продирающий, заставивший меня содрогнуться. Чувство прошло по касательной, мазнуло и снова исчезло, спрятавшись под надежным заслоном.

Вот только Елена выглядела абсолютно растерянной, если не сказать больше. Она смотрела на ключи в руке Берговица, словно не могла поверить своим глазам.

Либо она отличная актриса, либо… эта отличная актриса сейчас визжала не своим голосом, я до сих пор чувствовала отголоски ее ярости. Снова ни капли не похожей на ту страшную тьму.

— Дария, забери Марко, - скомандовал Ладислав.
– Эммет, вызывай полицию.

Я замерла: до меня только сейчас дошло, что я нашла Марко среди множества десятков гостей. Почувствовала.

А значит, уровень моего дара вырос.

Мне больше не грозит обморок или эмпатическое истощение даже сейчас, в этом доме, в котором полно людей.

Осознав это, я нырнула в эмоции окружающих. Разом погрузилась в них, глубоко, насколько это вообще возможно проделать с любыми чувствами, считывая все и всех. Сначала на меня обрушилась мешанина чувств, но справиться с ней теперь оказалось гораздо легче. Я отбрасывала все ненужное, впитывая самое близкое, эмоции тех, кто был в этой комнате.

Первой была Елена, и с ее чувствами я не ошиблась. Злость, ярость, отчаяние и недоумение сплелись в киронке диким клубком. Глухое раздражение и недоверие Соломона боролось с возмущением и неприятием, он по-прежнему закрывал собой сестру, готовый вцепиться Ладиславу в горло. Ни в одном из них не было тьмы, сбившей меня с ног и заставившей снова почувствовать ее ядовитую горечь пару минут назад.

Но тогда…

Мир внутри меня полыхнул отравой жестокой злобы. Прочный заслон пошел трещинами, и в ту же минуту ко мне обернулись, сквозь тьму оглушающей ненависти цепляя недоверием и ужасом.

— Ты!
– выдохнула я, натолкнувшись на взгляд Дарии, вцепившейся в плечи Марко, и сама не поверила своему открытию.
– Это сделала ты!

Сейчас я чувствовала, как эмпатка пытается возвести щиты, но теперь они ее совсем не спасали. Мой уровень изначально был выше способностей Дарии. Наверное, несколько лет ношения блокатора сыграли свою роль, но постепенно дар восстановился целиком (а может, это страх перед шэмами вернул его, и в конечном счете Кари оказалась права). Поэтому, когда я сконцентрировалась именно на Дарии, то увидела все чувства: и боль, и страх, и ненависть.

Мои слова не остались без внимания, и в тишине будто лопнула струна напряжения. Эммет тут же отодвинул рыжую от Марко. Она потянулась за мальчиком, но схватив лишь воздух, бессильно сжала кулаки.

— Давно вернулся твой дар, Лили?
– устало заметила она, видимо, окончательно признавая свое поражение.
– Поздравляю.

— Что это значит?!
– рявкнула Елена, буравя меня.
– К чему было все это представление?

Чувства не лгали, в этом я была уверена, но…