Скрытые глубины

Кливз Энн

– Конечно, вы не убивали, – сказала Вера. – Если бы был хоть один шанс, что это вы, я бы беседовала с вами в участке, с диктофоном и при вашем адвокате. Иначе суд не принял бы ваши слова в качестве доказательства. Но я должна была спросить. Ведь вы могли его убить. Он умер незадолго до того, как вы вернулись домой. Физически это было возможно. И обычно убийца – член семьи.

Она замолчала и снова повторила:

– Я должна была спросить.

– Значит, вы мне верите?

– Я же сказала, что да. Вы действительно могли бы его убить. Если

бы он так вас достал, что вы больше не могли с этим справиться. Но тогда вы сказали бы нам. Кроме того, вы действительно верили, что это самоубийство. Когда я приехала, вы думали, что он покончил с собой, и винили себя.

Они шли по плотному мокрому песку, оставленному отливом. Джули закатала джинсы на пару оборотов и шла босиком по воде. Детектив не могла пойти за ней, не намочив сандалии. Джули смотрела на море, чтобы Вера не видела, как она плачет.

– Кто-то его убил, – сказала Вера. Джули едва ее слышала. Море было спокойным, только тихо шуршал отлив.

– Кто-то его задушил, а потом снял всю одежду. Наполнил ванну, положил его внутрь и разложил по воде цветы.

Джули не знала, нужно ли на это что-то отвечать, и промолчала.

– Эти цветы из вашего дома? – спросила Вера.

Джули повернулась к ней:

– У меня дома никогда не бывает цветов. У Лоры на них аллергия. Слезы текут ручьем.

– А что насчет сада?

– Вы шутите? У нас в саду ничего не растет. Папа приходит и стрижет нам траву, но мы ничего не сажаем. Там места – для одной бельевой веревки.

– Значит, убийца принес цветы с собой. Пока мы говорим о нем в мужском роде, просто для удобства. Большинство убийц – мужчины. Но все же не будем забывать, что это могла быть и женщина. Так зачем ему приносить цветы? Вам это о чем-нибудь говорит?

Джули покачала головой, но что-то всколыхнулось в ее мозгу, какое-то воспоминание.

– Цветы приносили на место гибели Томаса. Бросали их в воду. Люди из того района, где жила его мать. Даже те, кто его не знал или знал, но не любил. Просто чтобы сказать, что им жаль. Что они понимают, какая это утрата. Лишиться жизни из-за того, что пара ребят бесилась рядом. Люк тоже ходил. Я купила для него нарциссы.

– Цветы в знак памяти и горя, – сказала Вера. – Универсальный жест.

Джули не поняла, что она имеет в виду.

– Вы хотите сказать, что тот, кто убил Люка, сожалел об этом?

– Возможно.

– Но если вы сожалеете – причем заранее, раз принесли цветы, – зачем убивать? Никто ведь не заставлял его вламываться в мой дом и убивать моего сына.

– Никто и не вламывался, – сказала Вера.

– Что?

– Признаков взлома нет. Никаких разбитых окон, ничего такого. Похоже, Люк его впустил. Или Лора.

– Наверняка Люк, – грустно сказала Джули. – Его любой мог уболтать. Давал деньги каждому попрошайке на улице, если только они у него были. Кто угодно мог прийти в дом и начать заговаривать ему зубы, и он бы его впустил. Лора более здравомыслящая.

– Лора и Люк ладили друг с другом?

– Что

вы хотите сказать?

Она разозлилась даже сильнее, чем когда подумала, что детектив обвиняет в убийстве ее саму.

– Лора ребенок, ей всего четырнадцать.

– Есть вопросы, которые мне необходимо задать, – сказала Вера. – Вы ведь не глупая. Вы это понимаете.

На мгновение она замолчала.

– Вы же понимаете, что мне придется с ней поговорить. Пока что она не в состоянии, но когда будет готова. Будет лучше, если я узнаю, какие у них были отношения, до того, как начну ее расспрашивать. Например, возможно ли, что Люк посвящал ее в свои дела? Если что-то его беспокоило, она бы знала об этом?

– Они не были настолько близки, – сказала Джули. – Ей было нелегко иметь такого брата. Ведь все внимание доставалось ему. Я старалась, чтобы она тоже чувствовала себя особенной, но беспокоилась я всегда именно за него. Наверное, ей было некомфортно, когда она пошла в среднюю школу. Все знали, что он впутался в неприятности. Все его дразнили. Но это не значит, что она желала ему зла.

– Нет, – ответила Вера. – Конечно нет.

Два подростка сбежали с дюн к пляжу. Явно какие-то оторвы. Пинают песок, матерятся. Они были примерно одного возраста с Люком, наверняка прогуливали школу. Джули крепко сжала губы, чтобы не разрыдаться.

– На каком такси вы вернулись вчера вечером из города?

Неожиданный вопрос. Джули знала, что Вера пытается ее отвлечь, и была благодарна ей за это.

– «Фоксхантерс», из Уитли-Бей. Мы забронировали заранее. Водитель сначала высадил Лизу и Джен. Я была последней.

Она помолчала.

– Он подтвердит мой рассказ. Я провела в доме всего несколько минут и сразу побежала колотить в дверь Сэл. Если он доехал до конца дороги, чтобы развернуться, он, возможно, даже видел меня на пороге.

– Меня больше интересует, не видел ли он кого-нибудь еще. Вы сами никого не видели?

Джули покачала головой.

– Не торопитесь, – сказала Вера. – Могло быть что-то. Попробуйте прокрутить этот эпизод, как кинопленку. Проговорите его вслух. Начиная с момента, когда такси затормозило.

Там, на широком пустом пляже, где над головой кричали чайки, а ноги лизала вода, Джули закрыла глаза и почувствовала головокружение, которое ощутила сразу же, как вышла из такси.

– Я была пьяна, – сказала она. – Не мертвецки пьяна, но прилично. Все вокруг кружилось. Знаете это чувство?

Она была уверена, что Вера тоже напивалась в свое время. С ней наверняка приятно было напиваться.

– Я знаю.

Она дала Джули минуту подумать.

– Вы слышали что-нибудь необычное?

– Вообще ничего. Я заметила, как было тихо. Обычно по главной дороге через деревню ездят машины. Постоянно, так что уже не замечаешь шум. Вчера его не было. По крайней мере, когда я открывала дверь.

Она нахмурилась:

– А потом? Когда дверь открылась?

– На улице завели машину.