Скрытые таланты
Шрифт:
— Все идет по графику?
— Нет. — Сиренити посмотрела сверху вниз на Харона, который терся головой о ее руку. — Мои расчеты не оправдались.
— Значит ли это, что ты теперь не откроешь магазин для торговли местными продуктами по почтовым заказам?
— Нет, не значит. Я собираюсь начать составление каталога, Блейд, но, похоже, для старта мне придется поискать другого консультанта. Мистер Вентресс посчитал, что я неподходящая клиентка. По-видимому, я не отвечаю его высоким требованиям.
Блейд долго молчал, усваивая услышанную информацию.
— Он плохо обошелся
— Нет-нет, что ты, — торопливо ответила Сиренити. — Нет, ничего подобного. С его стороны это было просто деловое решение.
— Хочешь, я съезжу к нему? Поговорю с ним вместо тебя?
Сиренити представляла себе яснее ясного, на что будет похож разговор Блейда с Калебом. Наверняка все кончится тем, что на нее подадут в суд. Но все равно, очень мило со стороны Блейда предложить это Она была тронута. Блейд никогда не выезжал за пределы Уиттс-Энда без крайней нужды. Во внешнем мире он чувствовал себя не в своей тарелке.
— Нет, Блейд, спасибо. Правда, все в порядке. Решение было обоюдным. Не думаю, что больше хочу иметь дело с мистером Вентрессом, чем он со мной.
— Ты уверена?
— Уверена. — Сиренити улыбнулась ласково-печальной улыбкой. — Но все равно, спасибо тебе.
— Куда ты идешь?
— К Эмброузу. Хочу кое о чем с ним поговорить.
Блейд кивнул.
— Ладно. А не боишься заблудиться в этом тумане?
— Не такой уж он страшный. Со мной будет все в порядке.
— Тогда мы, наверно, двинемся дальше. — Сине-стальные глаза Блейда испытующе всматривались в серый туман. — Просто у меня сегодня какое-то неприятное чувство.
— Понимаю. Но как ты думаешь, не многовато ли нынче тумана для успешной нелегальной операции?
— Осторожность не помешает. — Движением руки Блейд подозвал молчаливых ротвейлеров. — Нельзя знать заранее, когда они нанесут удар.
— И то верно.
Блейд прикоснулся к заостренному козырьку своего кепи.
— Приятного тебе дня.
— Спасибо. Тебе тоже.
Сиренити стояла, держа руки в карманах, и смотрела вслед Блейду и ротвейлерам, пока они не скрылись за серой завесой тумана. Когда их не стало видно, она повернулась и продолжила путь к хижине Эмброуза.
Ей вдруг пришло в голову, что было бы интересно понаблюдать за выражением лица Калеба, если бы Блейд и в самом деле явился к нему в офис выяснять отношения. Она с сожалением вздохнула, зная, что мечтать о мести — бесполезное занятие. Надо думать о будущем. Заново все планировать. И для начала подыскать нового консультанта. Еще через несколько минут Сиренити вышла из-под деревьев на небольшую поляну, где стояла бревенчатая хижина Эмброуза. Ей показалось странным, что в окнах нет света. В такой туманный день в домике должно быть совсем темно.
Она заметила и то, что над трубой не вился дым. Только бы Эмброуз не оказался пьяным до бесчувствия, как это случалось с ним время от времени. У нее было к нему несколько вопросов, и она рассчитывала получить ответы.
Сиренити решительно направилась к ведущим домик ступеням. Сделка с Калебом рухнула, сгорела синим огнем, и этого уже не поправишь, но она намеревалась узнать, по чьей вине все произошло.
Ей никак не верилось,
Сиренити поднялась по ступенькам и громко постучала в дверь. Никакого ответа не последовало.
— Эмброуз, я знаю, что ты дома. Открой дверь. Мне надо с тобой поговорить.
И опять ответом было молчание. Ей стало не по себе.
— Эмброуз?
Сиренити попробовала повернуть дверную ручку. Она легко поддалась, как и большинство дверных ручек в Уиттс-Энде. Здесь никто не трудился запирать свои двери, просто никогда не было нужды принимать такие меры предосторожности.
Она слегка приоткрыла дверь и заглянула внутрь в полумрак.
Ощущение, что здесь что-то не так, обдало ее холодом. Она в неподвижности застыла на пороге.
— Эмброуз, ты здесь?
Сиренити шагнула в комнату и, протянув руку, нашарила на стене выключатель. При тусклом свете слабой лампочки она окинула жилище Эмброуза быстрым, встревоженным взглядом. Рассеянно отметила, что воздух в нем был застоявшийся. От камина пахло давно сгоревшими дровами, старым дымом. Зола в нем была холодная.
Везде лежали, как всегда, кипы газет. Эмброуз был информационным наркоманом. Он подписывался на все крупные ежедневные газеты Сиэтла, Портленда и Лос-Анджелеса. Помимо газет, в комнате было полно самого разнообразного фотооборудования. Фотоаппараты, объективы и экспонометры занимали почти все наличное пространство. Эмброуз питал страсть к материальной части своего искусства. К несчастью, удовлетворение этой страсти было ему не по карману. Случалось, все обитатели Уиттс-Энда одалживали ему деньги на покупку нового фотоаппарата или какого-нибудь сногсшибательного объектива.
Две немытые кофейные чашки стояли на видавшем виды сосновом столе перед продавленной кушеткой. Рядом с чашками в пепельнице лежало несколько окурков и кучки пепла. Когда Эмброуз пытался удержаться от употребления алкоголя, он пил много кофе и беспрерывно курил.
Сиренити направилась по коридорчику на кухню.
— Эмброуз?
Снова в ответ молчание. Она заметила, что дверь ведущая к лестнице в подвал, закрыта. Возможно Эмброуз работает внизу. Он располагал одним из немногочисленных в Уиттс-Энде подвалов. Там у него была оборудована темная комната, где он хранил в идеальном порядке свою коллекцию фотографий, негативов и свой деловой архив.
Сиренити заглянула на кухню и увидела, что там никого нет. Она подошла к двери в подвал и постучала. Если Эмброуз работает в темной комнате, то ни к чему открывать дверь без предупреждения.
Опять никакого ответа.
— Я открываю эту дверь, Эмброуз.
После очередной порции молчания она так и сделала.
В подвале было темно. И стоял такой сильный запах алкоголя, что она чуть не задохнулась. Она ощупью нашла выключатель на стене.
Первое, что она увидела, когда загорелся свет, 6ыло нечто похожее на кучу старой одежды у подножия лестницы.