Скрытый Тибет. История независимости и оккупации
Шрифт:
Миротворческие усилия Далай-ламы не увенчались успехом. Тибетское правительство не контролировало ситуацию. В городе отмечались случаи грабежей магазинов. Повстанцы пытались организовать митинги и демонстрации в других районах Тибета, получить оттуда помощь, создали укрепления на дороге между Лхасой и аэродромом. Они обратились в миссии Индии и Непала с просьбой сообщать на весь мир о событиях в Тибете.{947} 12 марта в Лхасе прошли многотысячные демонстрации женщин. Впоследствии две возглавлявшие их женщины были казнены в тюрьме китайцами.{948}
12 марта 1959 г. в Пекине состоялось второе собрание руководителей КПК.{949} Они снова декларировали, что НОАК должна держать оборону и
Государственный оракул Тибета посоветовал Далай-ламе бежать из страны. Далай-лама, его мать, брат, сестра, учителя, четыре министра, чиновники и телохранители в ночь на 17 марта 1959 г. тайно покинули Лхасу и небольшими группами направились в сторону Индии. Достигнув южного берега Цангпо, Далай-лама и его спутники перешли под защиту партизан.{952} Бегство Далай-ламы породило нелепые истории. Смысл одной из них в том, что ЦРУ экстрасенсорным путем передало оракулу инструкции с указанием точного пути бегства. Действительность, однако, была прозаической: двое тибетцев, обученных в лагере ЦРУ, имели радиопередатчик. Однако, как говорил сам Далай-лама, ЦРУ не участвовало напрямую в его бегстве, а оракул не имел связи с этой организацией. ЦРУ через свою резидентуру в Калькутте узнало о бегстве Далай-ламы лишь 19 марта. В течение пары дней те двое тибетцев нагнали беглецов и с тех пор отправляли ежедневные послания для ЦРУ.{953}
17 марта в Пекине прошло заседание политбюро КПК. Лю Шаоци и Дэн Сяопин подчеркнули, что, поскольку верхи тибетского общества приняли участие в восстании, не остается другого выбора, как начать реформу, надо быть готовыми усмирить восстание.{954} В тот же день китайцы обстреляли Норбулингку в нарушение официальных указаний политбюро: сдали нервы у одного нижнего офицерского чина НОАК с транспортной станции севернее Норбулингки. Он приказал стрелять в повстанцев, атаковавших станцию.
Между тем в Лхасе восставшие мобилизовали мужчин в возрасте I860 лет. {955} Они издали воззвание: «Поскольку Коммунистическая партия хочет уничтожить нашу религию и нацию, все люди нашего снежного края, которые едят цампу и начитывают мани [17] , должны объединиться, взяться за оружие и бороться за независимость, чтобы защитить свою религию и нацию» {956} .
17
To есть все тибетцы. «Мани» — сокращение наиболее популярной в Тибете мантры «Ом мани падме хум».
Восстание координировала Национальная ассамблея (Цонгду), в которую входили около 300 чел., но вскоре реальное руководство перешло к монаху-чиновнику Кенчунг Лобсанг Цевангу и Дасанг Додул Царонгу — первому командующему новой тибетской армией, в то время уже старику.{957} За несколько месяцев до этого он прибыл для того, чтобы защищать Далай-ламу. После подавления восстания он попал в плен и умер в тюрьме в Лхасе.
Восставшие распределили немногие сохранившиеся соединения тибетской армии по стратегическим позициям города.{958} Отдельные отряды заняли Норбулингку, Шол, Поталу, Чакпори,
Утром 20 марта руководство КПК провело очередное собрание по Тибету. Туда решили направить дополнительные войска. В 9.30 час. центральная военная комиссия КПК направила командирам НОАК в Лхасе телеграмму. Она давала «зеленый свет» на полномасштабное подавление восстания.{962} НОАК предписывалось взять под контроль все стратегически важные пункты, перерезать пути отступления противника на север и юг, сделать все, чтобы главные силы повстанцев остались в Лхасе, чтобы их можно было полностью уничтожить после подхода подкреплений. По приказу китайцев Нгапо обратился к жителям Лхасы, призывая сдаться — иначе столица будет превращена в кучу камней.{963}
Артобстрел столицы продолжился. Стреляли по городу, храмам и ближайшим монастырям. По рассказу очевидца, всю Поталу заволокло дымом и пылью, казалось, что дворец полностью разбомбили. В действительности, были разрушены некоторые здания монастыря Сэра, медицинская школа Чакпори, пробиты золотые крыши храма Джокханг, серьезно повреждено западное крыло Поталы и т.д. После артобстрела Дрепунга арестовали всех оставшихся там монахов.{964} Много тибетцев погибло при переправе через реку к югу от Норбулингки.{965}
На следующий день Лю Шаоци созвал в Пекине еще одно собрание партруководства. По итогам издали «Решения по некоторым политическим вопросам, касающимся претворения демократической реформы путем подавления восстания в Тибете».{966} Согласно этому документу, восстание следовало подавлять одновременно с проведением реформы. 22 марта по громкоговорителям в Лхасе зазвучали призывы разоружаться. Сдавшимся обещали снисхождение. Тибетцев, удерживавших Джокханг, предупредили: если они не сдадутся, храм разрушат.{967} Китайцы перешли в наступление и к 23 марта заняли всю Лхасу.Сотрудник индийского консульства в Лхасе вспоминал: «Я шел по улицам, заполненным китайскими солдатами; они орали и вели беспорядочную стрельбу. По Потале стреляли пушки. Мне казалось, что Потала скоро исчезнет с лица земли… В течение двух часов китайцы не прекращали огонь. После этого с холма стали бегом спускаться монахи Поталы, представляя собой удобные мишени для китайских пулеметов. Я хорошо запомнил двух женщин и одного мужчину, которые шли по улице, ведущей к центру города: они шли открыто, с развевающимися белыми шарфами — знаком мирных намерений. Прозвучали четыре или пять выстрелов, все трое упали и остались на мостовой, по-прежнему держа в руках белые шарфы. В монастыре неподалеку от Поталы я увидел китайцев, державших под прицелом около тридцати тибетцев с поднятыми вверх руками. Солдаты обыскали их, но оружия не нашли. Я решил, что их отпустят, но ошибся: всех до одного расстреляли на месте»{968}.
Впервые в истории над Поталой поднялся китайский флаг. 30 марта 1959 г. агентство Синьхуа передало из Лхасы: «Китайский национальный флаг, символ света и счастья, реет на ветру над Лхасой, приветствуя возрождение этого древнего города».{969}
Но пока улицы этого города были завалены трупами погибших мужчин, женщин и детей. Некоторые пролежали несколько дней, их ели собаки и грифы. Люди выходили из домов с белыми ката, бродили среди трупов, чтобы опознать родственников и знакомых. Другие пытались погасить пожар в храме Рамоче. Китайцы искали «бунтовщиков». Группы по 4–5 солдат, иногда с тибетским переводчиком, обыскивали дом за домом.