Скрытый Тибет. История независимости и оккупации

Кузьмин Сергей Львович

В 1960-х гг. ЦРУ сменило тактику. Теперь американцы стали обучать партизан в непальском горном королевстве Мустанг.^{1014} Предполагалось формировать партизанские отряды, вооружать их минометами, карабинами и винтовками. Тибетские беженцы стали сотнями вступать в эти отряды. После того, как в 1960 г. в СССР был сбит шпионский самолет США, президент Д. Эйзенхауэр запретил секретные операции. Помощь ЦРУ вдруг прекратилась. Более 2 тыс. тибетцев, оставшись в тренировочном лагере без средств к существованию, стали голодать, некоторые умерли. Через год поставки возобновились. Повстанцы делали рейды в Тибет, наладили радиоперехват сообщений НОАК и не один год пользовались оперативной информацией. В 1961 г. они сумели захватить секретные китайские документы по голоду в КНР и ухудшению китайско-советских отношений.

Груз ЦРУ для тибетских

партизан примерно 40 раз сбрасывали с самолетов в 1958–1962 гг. в Амдо и Каме. Всего было сброшено примерно 550–800 тыс. фунтов (250–363 т) оружия и амуниции.^{1015} Это были британские винтовки, американские винтовки М-1 и М-2, малокалиберные безоткатные орудия, легкие пулеметы, базуки, ручные гранаты и т.д. Сравнив состав и объемы того, чем снабжало ЦРУ тибетских партизан, с тем, чем снабжал СССР армию КПК (см. главу 7), нетрудно понять, что независимость Тибета не входила в планы США. Тибетцы принимали эту помощь за отсутствием другой, в отчаянной борьбе за свободу родины, а не ради чужих планов по давлению на КНР.

Последний десант ЦРУ сбросило в Тибет в мае 1965 г., но партизаны тогда получили инструкции прекратить вооруженные нападения и ограничить операции сбором разведывательной информации. Однако они проигнорировали эти указания и продолжали рейды до конца 1960-х гг.^{1016} Перед Культурной революцией между р. Цангпо и непальской границей действовало 30–40 тыс. тибетских партизан.^{1017}

В Лхасе и других городах были подпольные организации. В 1962–1976 гг. китайцы раскрыли девять таких организаций, за тот же период отмечено 44 случая открытых восстаний.^{1018} С другой стороны, некоторые тибетцы сражались в рядах НОАК и даже получали китайские награды.^{1019} По официальным китайским сведениям, тибетцы «по своей инициативе старались помочь бойцам и командирам НОАК, во многих местах создали отряды самообороны, соединенные отряды, отряды по охране скота и пр. Они помогали ремонтировать дороги, брали на себя перевозку грузов, доставку почты, служили проводниками, носили бойцам НОАК воду, угощали чаем, дежурили на охранных постах, лечили раненых. Все это способствовало изоляции мятежников».^{1020} Эти сведения отражают, в лучшем случае, подчинение побежденных победителям. Ведь еще с 1954 г. китайцы широко использовали «отмененную» транспортную повинность (улу).

Неурегулированность тибетско-индийской границы и поддержка Индией тибетских беженцев стали причиной китайско-индийских пограничных разногласий. С 1959 г. они перешли в вооруженные конфликты. И это на фоне признания Индией КНР, поддержки требований КНР о членстве в ООН и воссоединении с Тайванем, Соглашения 29 апреля 1954 г., миролюбивых заявлений Чжоу Эньлая в Индии летом 1954 г. А ведь еще в 1948 г. индийский посол в Китае С. Паниккар призывал свое правительство признать независимость Тибета.^{1021} Он предвидел, что, если китайские коммунисты придут к власти и подчинят Тибет, это может привести к прямому конфликту Китая с Индией.

Так и вышло. В 1959, 1961 и 1962 гг. Китай обвинил Индию в провоцировании вооруженных конфликтов на границе, в переходе линии Макмагона, «захвате» более 90 тыс. кв. км на восточном участке и 2 тыс. — на центральном участке границы.^{1022} Китайцы предприняли «контрнаступление». Убив индийских пограничников и заняв ряд спорных территорий, они предложили переговоры, исходя из сложившегося положения вещей. Китай информировал Индию, что в этих районах тибетские географические названия, а в прошлом контроль всегда принадлежал «местным властям тибетского района Китая». Два других района — Аксайчин и Али — всегда «принадлежали Синьцзяну Китая».

Первый вооруженный конфликт с Индией произошел в августе-сентябре 1959 г., за несколько дней до визита в США Н.С. Хрущева. Мао Цзэдун, как всегда, рассчитывал на безоговорочную поддержку со стороны СССР. Однако советское руководство призвало обе стороны найти мирное решение. 13 сентября 1959 г. ЦК КПК направил закрытое письмо в ЦК КПСС, обвиняя советское руководство в «политике приспособленчества и уступок по отношению к Неру и индийскому правительству» и сожалея, что ТАСС озвучил перед всем миром советско-китайские разногласия, из-за чего «буквально радуется и ликует индийская буржуазия» и — как всегда — «американские и английские империалисты».^{1023}

После

визита Н.С. Хрущева в США в сентябре 1959 г. отношения ухудшились еще больше. Вдобавок, к обиде председателя, Хрущев приехал в КНР после США. 2 октября Мао Цзэдун встретился с ним. Хрущев заявил, что китайские лидеры зря тянули четыре года с преобразованиями в будущем ТАР, дали возможность Далай-ламе уйти в Индию, решали свои проблемы с Нью-Дели вооруженным путем. По его словам, заявление ТАСС показало миру, что вопрос с Индией — это дело КНР, а не «единого фронта социалистических стран». Мао ответил: «Наша ошибка заключается в том, что мы сразу же не разоружили Далай-ламу. Но у нас тогда не было контакта с народными массами Тибета». Хрущев ответил: «Да у вас и сейчас нет контакта с населением Тибета».^{1024} Общей позиции по китайско-индийскому конфликту не нашли. 18 декабря 1959 г. главный советский идеолог М.А. Суслов, сопровождавший Хрущева в Пекине, сделал доклад на политбюро ЦК КПСС, в котором критиковал политику КПК, приведшую к восстанию.^{1025}

Итак, СССР не поддержал КНР и проявил нейтралитет. А Великобритания и США начали поставки оружия в Индию. Китаю пришлось освободить большинство захваченных индийских территорий. Однако в 1965 г. произошел новый конфликт. На этот раз китайцы вторглись в Сикким и район Чола, но были отбиты индийцами. Правда, высокогорный район Аксайчин до сих пор удерживается и осваивается Китаем, который построил туда шоссе.

Китай предъявил территориальные претензии не только Индии, но и многим другим странам, в том числе СССР. С конца 1950-х гг. китайско-советские отношения непрерывно ухудшались. Мао Цзэдун был недоволен отказом от безоговорочной поддержки его политики, критикой культа личности И.В. Сталина и разрядкой советско-американских отношений при Н.С. Хрущеве и Л.И. Брежневе. К тому времени благодаря СССР компартия Китая уже твердо держала власть, поступательно развивалась промышленность. В общем объеме производства КНР на 1960 г. выпуск продукции на предприятиях, построенных при содействии СССР, составил, например, по стали около 30%, прокату — свыше 50%, грузовым автомобилям — 80%, тракторам — 90%, выработке электроэнергии — 25% и т.д.^{1026} Рыночная стоимость одной только научно-технической помощи со стороны СССР оценивается примерно в 10824 млн. долл. (из них КНР выплатила лишь 125,5 млн.).^{1027} Это помимо военной помощи и различных не военных поставок. Теперь проекты прервались, поставки сократились.

Подавляя восстание в Тибете, КПК использовала политику, объединявшую три неразделимых элемента: «военное нападение, политическое склонение на свою сторону и мобилизацию масс». Уже с 29 марта 1959 г. в Шигацзе, Лхасе, Ятунге, Нетонге, Гьянцзе, Нагчу, Динчине состоялись митинги, собрания и собеседования с «осуждением мятежа».^{1028} 15 апреля собрали огромный митинг в Лхасе, «требовавший полного подавления восстания».^{1029} Китайцы объявили, что неучастие в этом митинге будет рассматриваться как симпатия к реакционерам со всеми вытекающими последствиями. Такие мероприятия были призваны создать видимость всенародных требований провести реформу. И вот Чжоу Эньлай в докладе 18 апреля 1959 г. на 1-й сессии ВСНП 2-го созыва заявил: «В Тибете число трудящихся, требующих реформ, прогрессивных элементов верхушки, одобряющих реформы, и промежуточных элементов, которых можно убедить, превышает 1100 тыс. чел.»^{1030} Премьер назвал цифру численности населения будущего ТАР примерно в 1200 тыс. чел. В основе, несомненно, лежала перепись 1953 г. Но как вычислено столь большое число тех, кто должен был одобрить реформу, если сама численность населения была учтена неточно (подробнее см. главу 9)? Очевидно, по косвенным, в основном классовым, критериям. Ясно, что такая оценка недостоверна.

29 марта 1959 г. Панчен-лама X послал Мао Цзэдуну и Чжоу Эньлаю телеграмму поддержки, а 30 марта выступил на митинге в Шигацзе в поддержку приказа Госсовета КНР.^{1031} В апреле на сессии ВСНП вместе с другими делегатами он подтвердил, что Тибет — «неотъемлемая часть КНР», Соглашение из 17 пунктов было заключено не по принуждению, в целом выполнялось китайской стороной, а КПК не преследовала религию.^{1032} По-видимому, делегаты хотели облегчить положение побежденных тибетцев.