Скучный миллиард

Павлова Вероника

– Почему так происходит, профессор? – спросил Илья у Форсайта.

– Мы пока не знаем всех свойств экзотической материи, – развёл руками Форсайт.

– Вот именно! – утолив жажду, Майя врубила «режим бури» с новой силой. – Мы не знаем почти ничего и не представляем себе последствий наших действий. Уже потеряно два дрона! А вместе с ними сколько разнеслось по первозданной земле опасных современных микроорганизмов? Удумали оставить там груду техники. Что-то забирать оттуда. Неизвестно что разрушили

или разрушите! Весь проект – это угроза эволюции! Я собираюсь сделать заявление на Генассамблее ООН.

– Майя, – на этот раз уже строго произнёс Браун, – вы тоже учёный и должны спокойно анализировать и систематизировать объективные данные. А они таковы: на поверхности просто нечего уничтожать. Ростки жизни есть лишь в океане, да где-то в укромных кислородных карманах. И занести мы ничего не можем. Мы уже развились как кислородная форма жизни, а там сейчас лишь 1% кислорода. В атмосфере густой сероводород и другие ядовитые газы. Если наши микробы не уничтожит вредная среда, то их убьёт ультрафиолетовое излучение: защиты от него нет, озоновый слой ещё не сформировался. Поэтому нам предстоит работать в скафандрах. А что касается оборудования: за миллиарды лет оно развеется в прах – даже сталь окислится и разрушится, материки будут соединяться и разбегаться несколько раз, потоки вулканической лавы и ледники не оставят даже намёка в будущем на наше присутствие…

– Вы меня просто не слышите! Мы всё равно рискуем вмешаться в ход эволюции. Ричард, но вы-то почему молчите? Вы же сами утверждали, что путешествие во времени в прошлое невозможно, что время линейно и движется только вперёд?

– Я и сейчас продолжаю это утверждать, – возразил Форсайт, – и хочу лишь подтвердить или опровергнуть мою гипотезу. Но для этого мне надо оказаться «в прошлом». Единственное, в чём я абсолютно уверен: в нашем мире ничего не изменится. Потому что оно бы уже изменилось, сразу – как только портал образовался. Если нам и суждено что-либо поменять в прошлом, то оно проявится на альтернативной Земле, в параллельной Вселенной, но не здесь.

– Я не специалист в этой области и простите, что высказываю своё дилетантское мнение, – ввязался в теоретический спор Илья, – но мне кажется, что пришельцы имеют добрые намерения, иначе зачем им приглашать нас туда, где мы можем загубить свою же цивилизацию? А если бы они хотели нас уничтожить и колонизировать Землю, то не проще ли это сделать без хитрых посланий и созданий кротовых нор, искоренив всю земную жизнь в зародыше? Им это раз плюнуть. Принцип «бритвы Оккама»: ищи самое экономное решение, не усложняй. К тому же встреча должна произойти во время «скучного миллиарда». То есть в момент приостановки всей эволюции, как меня только что просветили.

– Вы внушили ему, что во время «скучного миллиарда» эволюция приостановилась? –

опять прямо-таки ужаснулась Майя. – Вы ничего ему не рассказали?! Илья, в эпоху «скучного миллиарда» появились эукариоты! Это полноценные клетки, с ядром, где заложен геном. До этого клетки были примитивные и не несли информацию о наследственности. Таким образом, произошло рождение земной ДНК, нас с вами, всего-то навсего!

– И мы понятия не имеем почему и как это случилось. Возможно, что путём панспермии: бактерии прилетели на метеоритах из космоса. Или на том же космическом корабле, который ждёт нас. И нам предоставлен шанс во всём разобраться, – подчеркнул Эванс.

– Я считаю, что ДНК развилось путём эволюции, за миллионы лет кропотливого труда! Мы вломимся в святая святых колыбели жизни! Я намерена сделать заявление. А чтобы меня не выставили сумасшедшей, пойду с вами и запишу репортаж с той стороны. Как только связь заработает, в ООН всё узнают!

– А почему вы уверены, что связь заработает? Кстати, оттуда вообще что-либо вернулось? – спросил Илья.

– Увы, нет. Чтобы открыть пропускной шлюз на портале, необходимо приложить руку живого homo sapiens к рисунку человеческой ладони на входе. «Дверь» открыта, пока кто-то держит на этом биометрическом замке незащищённую правую пятерню. Поверхность шлюза очень горяча, долго держать не получается, у нас здесь уже половина народа с обваренной правой рукой. На том конце портала, судя по фотографиям и данным оптики, такой же «замок». Значит, отправить что-либо оттуда возможно, если открыть шлюз с обратной стороны.

– Когда мы будем уходить, «кто-то» останется там, чтобы обеспечить остальным выход? – уточнил Илья.

– Исключено! Не останется! – громко и уверенно произнесла Сара Форсайт. – Конструкторы придумали специальное устройство для инвалидного кресла, оно работает как катапульта. Ричард успеет покинуть портал, и здесь его поймают, обеспечат мягкое и безопасное приземление!

– Конечно, дорогая, так и будет, – профессор, улыбнувшись, нежно погладил жену по руке.

Илья недоумённо взглянул на Брауна, тот лишь повёл бровью и опустил глаза.

– Друзья! Нам пора! – провозгласил Форсайт. – Напоминаю, что любое перемещение по порталу и каждое новое открытие шлюза снижают мощность кротовой норы! На данный момент она уже работает на восемьдесят процентов от первоначальных показателей, а ведь нам ещё надо пройти туда и вернуться обратно, и неизвестно с каким дополнительным объёмом, а также регулярно передавать информацию! К тому же периоды неустойчивости портала учащаются. По моим расчётам он полностью улетучится через десять суток. Время не ждёт.

– Профессор прав, прошу всех подготовиться, – скомандовал Браун.

Конец ознакомительного фрагмента.